напротив, она заботилась о ее благополучии. Точно мудрая старшая сестра, она учила младшую, как одновременно остаться собой и не страдать от этого. Все верно, поняла Танюша: единожды поверив в чудо, сворачивать с пути нельзя. Она просто не сможет вернуться. Ей некуда идти. Прежний мир уже начисто разрушен тем, что свершилось в ванной. Значит, остается только одно: искать во всем знаки и следовать им, каким бы странным это не казалось. И забудь, забудь это слово — «странно»! Старшая сестра-разум не только не запрещала ей верить в мир чудес, но предлагала разумно составленный путеводитель по нему.
«Все правильно, мне так и следует поступить! Это знак! — обрадовалась Танюша. — Волшебство, или Бог, или Природа — это ведь все одно и то же — привели меня сюда, к этим розовым цветам. А я еще смею сомневаться! Чего же я хочу — чтобы цветок заговорил со мной человеческим голосом и сказал «дай мне напиться»? Конечно же, мне нужно отдать ему эту воду. Да-да, спасибо Тебе, спасибо! Теперь я все-все поняла!»
Поспешно, будто боясь, что сомнения снова посетят ее, она открутила крышку бутылки, перевернула и выплеснула всю воду под корень цветущему прутику. Мутноватая струя хлестнула по сухой моховой подстилке, но в следующую секунду уже все впиталось. Последние капли упали на мох и на желтый стебелек; вот и все, больше ничего нет. Танюша постояла еще несколько минут, словно ожидая чего-то. Но ничего чудесного не свершилось: побег волчьего лыка не стал расти, как в сказке, чтобы дотянуться до неба, цветы его не увеличились до небывалых размеров. Они даже не оживились, заполнив водой свои усохшие, завядшие лепестки. Танюша нахмурилась: проклятое сомнение снова зашевелилось в ней.
«Нет, не позволю! Замолчи!» — сказала она себе твердо. Два пути — путь сомнений и путь веры — нарисовались перед ней в виде двух одинаково неуютных подземных тоннелей. Тот, что слева, был освещен холодными, как в больнице, люминесцентными лампами; тот, что справа, был совсем темный, но в конце мерцал свет — непонятно, из какого источника. «Мне туда», — решила Танюша и, едва представив тоннели, тут же свернула в тот, что справа. Попрощавшись взглядом с цветущей веточкой, она повернулась и зашагала назад, к подъему. Она вспомнила, где протекал тот самый ручеек, начинавшийся в одном болотце и пропадавший в соседнем. Они с Ионом обнаружили его ранней весной, когда началась оттепель и по сторонам лыжни появились первые проталины. Сейчас Танюша очень кстати вспомнила о нем. У нее была припасена двухлитровая бутылка воды, но, чтобы задержаться здесь хотя бы на день, это бы не хватило. «Это тоже знак», — удовлетворенно решила она. Карта чудесного мира вырастала сама собой — если, конечно, верить, что это она. Танюша решила верить. Наверху, неподалеку от их лыжного склона ее ждал еще один знак — старое кострище. Зимой оно было скрыто под снегом, и Танюша о нем не подозревала. Должно быть, его устроили несколько лет назад, и больше к нему не возвращались. Но те, кто это сделал, подошли к вопросу основательно: невесть откуда были раздобыты камни и уложены в два слоя с бортиком. Таким образом, не успела Танюша помучиться совестью, что вот сейчас ей придется ради своего временного костра навсегда прожечь девственную лесную подстилку, как перед ней возникла каменная чаша. Как уж тут было усомниться в верности чудесной карты? «Спасибо, спасибо, спасибо!» — прошептала Танюша, с радостью почувствовав, что последние смутные мысли оставляют ее. Круглая палатка на двух упругих дугах быстро заняла свое место. Это была не та ионова палатка, его знаменитый «гробик», в котором он намеревался зимовать в тайге. В нее они вдвоем не помещались, как не пытались, и Танюша купила подержанную палатку у Данилы. Она тоже была видавшей виды, но, по крайней мере, относилась к современной каркасной генерации, благодаря чему даже Танюша могла ее легко установить. А главное — хоть палатка и называлась «полуторка», они с Ионом легко умещались внутри — потому, что крепко прижимались друг у другу.
Танюша развела огонь — не столько для того, чтобы что-то готовить (есть ей совсем не хотелось), а просто для того, чтобы живые языки пламени, просвечивающие сквозь ткань палатки, разогнали тьму, которой она всегда боялась. Сейчас уже заметно повечерело. Отблески заката на соснах исчезли, дальние предметы растворялись в сумерках. «Выдержу ли я страх ночи?» — с тревогой думала Танюша. Чтобы отвлечься от этих мыслей, она заставила себя сходить к ручейку и набрать полные котелки воды — на случай, если ночью огонь вдруг выберется за пределы кострища и начнется пожар. Это было маловероятно, но Танюша все же потратила полчаса, выдавливая кружкой из тоненького русла ручейка скудную воду — сейчас, в жару, он совсем обмелел, и наполнение котелков оказалось долгим делом. Впрочем, будь воды побольше, здесь обязательно кто-нибудь встал бы с палаткой, утешала себя Танюша. А так — никого нет. Пожалуй, сейчас, перед лицом надвигающейся ночи она готова была примириться с гипотетическими конкурентами — лишь бы завтра, при первых лучах солнца, они бы ушли… Но судьба не оставила ей выбора: вокруг было тихо и пусто. Лишь наверху, в кронах сосен, шуршал ветер, да издалека доносились последние крики засыпающих птиц. Танюша вздохнула и, оправившись перед сном (благо, сейчас не нужно было для этого никуда уходить), залезла в палатку и застегнула входную молнию. Костер виднелся сквозь капрон трепещущим оранжевым пятном. Танюша завернулась в спальник и легла. Как непривычно пусто и просторно было здесь одной! Она подумала, что сейчас, наверное, на нее навалится невыносимая тоска одиночества… Но раньше, чем она успела это проверить, пришел спасительный сон и забрал ее к себе.
Когда она открыла глаза, было уже совсем светло. Легким запахом дыма тянуло от погасшего костра. Она неторопливо вылезла из спальника и потянулась к защелке молнии. С легким звоном пополз вверх бегунок, открывая за собой узкую щель, в которую сразу же ринулось солнечное утро. Танюша едва успела спросить себя, откуда так много слепящих бликов, которые пляшут перед глазами, словно палатка стоит на берегу озера… Озера?! О нет, этого не может быть!!
Танюша, не помня рук и ног, по-лягушачьи выпрыгнула из палатки. Позади нее был лес, на небе было солнце, а перед ней… перед ней тоже было солнце, но тысячекратно отраженное в водной глади! «Нет-нет-нет, погоди, — испуганно зашептала себе Танюша, стараясь не смотреть вперед, — откуда же здесь озеро? Ведь вчера вечером его не
