— Лорд Стенли, я хотела узнать у вас, как король относится к своим бастардам?
— О, графиня, у него всего трое детей, два сына и дочь, и судьбу всех их он устроил очень хорошо. Дети получили титулы и поместья. Мать одного из них вышла замуж по приказу короля. Про остальных я, к сожалению, не знаю. Но он признал всех своих детей. Конечно, они не имеют права на трон, но их судьба королю небезразлична.
Ирэн выдохнула. В общем-то, сейчас она поняла, что у неё просто нет выбора. Утаить факт рождения бастарда не удастся – слишком много народу знает об этом. Значит, всё, что она может сделать для Анги – это самой отправиться в столицу с обозом своих товаров и лично рассказать обо всём королю. И постараться сделать для малыша всё, что только выйдет. Для начала, хотя бы получить титул. Быть простолюдином в феодальном мире – не самая лучшая участь.
Вот так и получилось, что только вернувшись домой, леди пришлось снова собираться в дорогу. Замок остался под охраной капитана Тоуна, а лорд Стенли с частью войска отправился охранять обоз и графиню. Зимняя дорога была, с одной стороны – быстрее, глаже и удобнее, чем летний путь, с другой – не давала возможности устроить дневной отдых на первой приглянувшейся поляне. И ночёвки под чужими крышами, и не слишком качественная еда, и даже погода радости не добавляли. К столице и леди Ирэн, и госпожа Кёрст были сильно вымотаны.
К дому лорда Беррита подъехали ближе к вечеру. Гонцы ещё два дня назад отправились предупредить прислугу, потому леди рассчитывала принять горячую ванну и выспаться, наконец-то, на нормальной кровати. В последний день пути она просто молилась про себя, чтобы отец ещё не прибыл в столицу. Однако, как только она вошла в холл, первый, кого графиня увидела, был именно отец. Судя по всему, заслышав суету во дворе, он специально спустился со второго этажа.
Лорд Беррит стоял на пятой или шестой ступени от начала лестницы, уперев руки в бока, в той самой знаменитой позе, в которой любят стоять карикатурные продавщицы, жёны и тёщи из анекдотов. При его невысокой, бочкообразной фигуре, это выглядело бы забавно, если бы не суровый взгляд и нахмуренные брови – лорд был зол и не собирался скрывать своё настроение. Сердце у Ирэн дрогнуло, но виду она не подала. Показывать слабости лорду-отцу она не собиралась.
— Графиня в своём праве! Надо же! И чем ты собираешься объяснить мне это? Кто позволил тебе просить у короля право опеки над землями? Или моё слово больше ничего не значит для тебя?!
При этих словах госпожа Кёрст, которая несколько неосмотрительно зашла в дом одновременно с графиней, приглушённо пискнула и резво отступила за спину хозяйки.
Леди Ирэн вздохнула, улыбнулась и ответила:
— Я тоже рада видеть вас, отец!
7
Беседа с лордом Берритом проходила тяжело. Точнее, это даже нельзя было назвать беседой. Просто Ирэн пришлось выслушать крики и вопли лорда-отца. Лорд злился на дочь, обвинял её в том, что она переметнулась на сторону врагов, спрашивал, не завела ли она себе любовника, который и настроил её против семьи, и как она смела пойти против него, своего отца?! Говорить он ей не давал, а на повышенных тонах обещал расправиться с ней так, чтобы другим неповадно было – сослать в монастырь, самый нищий, какой только найдётся. Он требовал, чтобы дочь завтра с утра отправилась вместе с ним на приём к его величеству и согласилась вернуться под опеку. Ирэн слушала. Долго. Молча. Терпеливо…
Лорд не унимался. Отпив из кубка вина, чтобы просто смягчить пересохший рот, он сильно заперхал – вино пошло не в то горло. Леди Ирэн дождалась, когда отец откашляется. Когда, тяжело дыша, побагровевший и уставший лорд уселся в кресло, она достаточно тихо ему сказала:
— Отец, несколько лет назад вы сами заметили, что я перестала вас называть «папенька». Я выросла. И я не вернусь под вашу опеку.
— Ты! — заорал лорд-отец и вскочил с кресла. Лицо лорда побагровело ещё больше: — Ты…! — похоже, он просто не находил слов…
Тяжёлый серебряный кубок с остатками вина, запущенный меткой рукой графини, сбил с камина высокую вазу из драгоценного ренского фарфора. Звон получился изрядный, но заглянувший на шум лакей, убедившись, что его никто не звал, испуганно прикрыл щель в двери. Несколько оторопевший лорд Беррит с удивлением смотрел по очереди на дочь и на осколки вазы и снова – на дочь и на осколки…
Леди Ирэн заговорила, слегка, просто для убедительности, повысив голос:
— Я выросла, отец. Смиритесь с этим. Я не вернусь под вашу опеку. Но обещаю, что в случае нужды вы получите любую помощь, какую я буду в состоянии оказать – политическую поддержку, военную силу или просто финансовое вливание. Я не хочу и не собираюсь ссориться с вами, но до совершеннолетия Артура я сама буду править его землями.
— Что стоят обещания дев… женщины?! — лорд всё ещё злился.
— Зачем вам так уж понадобилась опека над моими землями? Раньше, помнится, вы помогали восстанавливать графство, но не лезли управлять. Я так понимаю, что вы решили вновь выдать меня замуж?
— Это – не твоё дело! Твоё дело – послушание!
— Я благодарна вам за помощь в моих делах, лорд Беррит, но, помнится, это вы меня втравили в брак, который мог кончиться моей смертью. И вам, при этом, даже не вернули бы приданое.
— Не смей меня упрекать! Теперь ты – графиня!
— Тогда не смейте на меня орать! Мне надоело слушать вашу истерику! Вы желаете спихнуть меня за очередного мужлана? И я снова, благодаря вам, буду вертеться, как уж на сковородке, пытаясь сохранить жизнь сыну и поладить с новым мужем? А если нет? Если он захочет графство в наследство своим детям, а не Артуру? Лорд Беррит, никто не встанет между мной и моим ребёнком. Даже вы. Не забывайте, что у сестры – две дочери, и лорд Артур, пока что, ваш единственный внук.
Отец раздражённо сопел, что-то обдумывая, а потом, со всей силы, с дикой злостью запустил в стену свой кубок. Жалобно звякнув, тот покатился по полу и затих в углу. Зато вторая ваза на камине уцелела – лорд оказался экономнее дочери.
Пауза тянулась долго, леди давала отцу время прийти в себя. Наконец, когда его шумное сопение немного стихло, она спокойно заговорила:
— Отец, я не вижу смысла ссориться. В семье всякое бывает. Но я повторюсь для вас – вы, а следом и ваш сын, мой брат, лорд Андрэ, можете рассчитывать на любую посильную помощь от меня. А если не будет семейной ссоры, то, в последствии, и от моего сына. Траур по мужу я буду носить так долго, как только смогу.
Сложно сказать, смирился ли лорд Беррит с тем, что дочь, пусть и частично, выскользнула из его рук. Он всё ещё был раздосадован – лорд очень не любил, когда его планы рушились. Однако то, что говорила его дочь, он слушал очень-очень внимательно.
— Если его величество отказал вам в праве опеки, не значит ли это, что он надеялся посеять семена раздора в нашу семью? Как вы думаете, отец? Я, признаться, не слишком сильна в таких тонкостях.
