то и делал, что истязал тело, но ни разу не трахнул. А может, на Тарановского? Давай! Только опять неувязочка. С ним у меня давно не было. И вообще, — меня начало штормить, каждое слово давалось с огромным трудом. Я прерывалась, чтобы набрать в легкие воздуха, настолько перекрывало кислород.
Егор нервно отошел на пару шагов, а потом снова вернулся, навис надо мной, лишая возможности дышать на полную грудь.
— Проваливай отсюда… Я не собиралась говорить и никогда бы не сказала. Понял? И в признании твоем не нуждаюсь. И в отцовстве. Ты мне никто! И ему – тоже. Усёк? Ребёнок мой. Мой!!!
Он схватил меня за руку, вынуждая подняться. Притянул к себе, наплевав на выставленные вперед руки.
— А вот это уже не тебе решать. — Смотрел испытующе, выжигая душу. — Пока он не родится – так точно.
— А чё так? Передумал? — в груди остро заполыхала обида. — Вот только неделька осталась, — напомнила, победно сверкнув глазами. — Ты ведь у нас мужик, да? Человек слова. Привык его держать. Зачем связываться с подстилкой, когда под боком запаска. Так ведь? — хотелось высказаться. Выплеснуть всю боль. К Серёжке он придрался. Да что он ему сделал? Зато сам на моих глазах… Черт! Противно до тошноты. — Пускай Михеева тебе рожает. Тогда точно наверняка. И голову ломать не придется, а то вдруг обломаешься и…
— Закрой рот! — прогремел, сжав мои плечи, и конкретно так стряхнул, сдерживаясь из последних сил. У меня аж зубы клацнули, едва не прикусив язык. — Никакой недели. С учётом озвученого срока – ещё семь месяцев.
Я чуть не разревелась от ярости, а он, забавляясь моей злостью, наконец, оставил меня в покое, и уходя, ещё раз внимательно посмотрел на экран, словно запоминая изображение.
Обессилено опустилась на кушетку, чувствуя, как над головой сгущаются тучи; как замкнутый круг, который вот-вот был готов разорваться – снова уплотняется вокруг меня, вплетая обновленный виток, из которого уже не вырваться. Жить ещё семь месяцев в окружении полнейшего недоверия – это же сущий кошмар.
Кузьменко сконфужено влился в кабинет. Судя по тяжкому вздоху – слышал всё до единого слова. Вот и познакомились, как говорится.
Тимофеевна клипала глазенками, пребывая в прострации, как и я. Да, такого по телевизору не покажут. Страсти самые настоящие.
Мне протянули бумажное полотенце, хотя уже было нечего вытирать. Футболка успешно справилась с этим заданием и теперь неприятно липла к телу. Я тупо пялилась перед собой, в который раз жалея, что невозможно вернуть время. Ну почему, когда хочешь как лучше, получается через задницу? Я просто летела в ледяную пропасть и не знала, как остановиться.
— Кхм… Лидочка… Что же вы молчали о своем… эм… «друге»? — Ян Анатольевич поставил свою печать на бланке с результатами УЗИ и протянул мне. — Благодаря спонсированию Студинского у нас появилось новое оборудование. Кстати, и этот УЗД аппарат тоже.
Как здорово. Браво ему. Какой порядочный, белый и пушистый. Прям слов нет, одни эмоции.
— Ян Анатольевич, если результаты хорошие и причин для беспокойства нет, я могу идти?
— Конечно, конечно. Только… я бы хотел посоветовать вам, во избежание подобных состояний, более щадящий график занятия сексом. Вы меня понимаете?
Я покраснела. Ну Егор… Гад. Вовремя смотался. Пускай бы послушал.
— Понимаю.
Мне было жутко неловко за недавний концерт, но Кузьменко так отрыто и заинтересовано разглядывал меня, что стало ясно – о скотском поведении депутата умело позабыли.
Пасмурное утро сменилось ярким солнышком. Наверное, пришло долгожданное бабье лето. Я бы на его месте повременила. Не спешила бы вселять в человеческие умы призрачные надежды.
Избегая шумных, оживленных участков я неспешно шла по улице и настороженно смотрела по сторонам. Прислушивалась к городской суете, ни на минуту не теряя бдительности, и прокручивала в голове прошедшую ночь. Разбирала по сегментам каждое произнесенное слово, каждое движение.
Ну не дура, а? Льнула к нему, отдавалась полностью, без остатка. И ради чего? Чтобы потешить чье-то самолюбие?
Достала из сумки телефон и набрала Тарановского. Не ответил. Ещё раз. Тоже самое. Ладно. Рискнем. Набрала Наташку.
— Алло! — ответили недовольно.
— Наташ, привет, это Лида. Ты случайно не зна…
Вот овца, блин, ещё и трубку бросила. Перенабрала. Сбросила.
— Дура! — крикнула в телефон, словно она могла услышать и тут же радостно визгнула: на экране высветился номер Тарановского.
— Алло, Серёж, как ты? Я только узнала.
На заднем плане послышалось недовольное ворчание. Даже так. Примирение всё же состоялось. Да ты спасибо мне сказать должна, а не тупость свою демонстрировать.
— Лид, секундочку… Наташ, всего два слова… — Грюкнула дверь, потом чиркнула зажигалка. — Прости, телефон был в куртке. — Начал оправдываться, а у меня от сердца отлегло. Камень с души свалился.
— Серёж, Егор… он… Походу, следил за мной. Прости, пожалуйста.
Сказала и тут же пристрелялась по сторонам. Вот откуда это ощущение. Теперь понятно. Следим, значит, не доверяем.
— Да я в порядке. Так, пара ссадин и один здоровенный фингал. С*ка, выскочил, как черт из табакерки. Херня всё это, Лид. Ты как?
— Я? Тоже нормально. Серёж, Егор узнал о ребёнке…
Кажется, мы перестали дышать одновременно. Я только сейчас осознала, что жизнь в очередной раз преодолела крутой виток. Внезапно, без предупреждения. Не спрашивая, хочу ли я этого.
Серёжка молчал. Я хотела спросить, всё ли у него наладилось с Наташей, как вдруг кто-то позвал меня по имени. Не отключаясь, я удивленно обернулась, пытаясь найти глазами зовущего, и в этот момент меня грубо схватили под локоть.
— Эй, что вы делаете? — возмутилась, не прекращая прижимать телефон к уху. — Да отпусти же ты! Серёжка-а-а!.. — прохрипела севшим от ужаса голосом, стоило только увидеть, кто тащил меня к знакомому Джипу. Мимо прошли двое парней, безучастно скользнув по мне взглядом и так же, безучастно, перешли на другую сторону улицы, не обращая внимания на мои безуспешные потуги освободиться от захвата.
— Лид, что случилось? Алло!.. — очнулся Тарановский, заорав в трубку. — Лида?!..
Амбал выхватил телефон и со всей силы шандарахнул им об асфальт. Я принялась упираться ногами, препятствуя заталкиванию в салон, но меня бесцеремонно, со всей силы толкнули вовнутрь, болезненно заломив руки. Внедорожник мгновенно рванул с места.
Глава 16
Егор нервно посмотрел на часы, поднес сигарету к пересохшим
