собственная жадность! Они ведь как брат и сестра — Том и его жена Саманта — алчные и жадные. Оба готовы есть дерьмо, только бы урвать что-нибудь из того, что им не принадлежит. Повышения он захотел! Да кто ж такому рохле даст повышение? Помощник начальника отдела — вот для него максимальное повышение, и оно уже произошло. Причём наполовину потому, что он, Джампер, пожалел старого друга, а на вторую половину из-за того, что у Саманты остались ещё кое-какие неплохие качества: ноги, грудь, попка!»
— Я выйду покурить, — сообщил Арнольд и вышел из машины. Ветер чуть не сорвал с его головы шляпу. Он долго чиркал зажигалкой, пряча её и сигарету за воротник плаща. Так и не получилось — помешал подбежавший агент, который передал Арнольду пакетик с «пилюлей» (так они называли капсулу). Томас выбросил незажженную сигарету и поспешил в машину.
— Посылка уже была на месте! — сказал он Джамперу.
— Да? — удивился тот. — Странно! Обычно вы её часами ждёте! Джампер, хитро прищурившись, взглянул на Арнольда: — А, может быть, Том, ты в это время закатывался к любовнице, а?
Арнольд невозмутимо распаковал капсулу, осторожно извлёк «флэшку», вставил её в адаптер, а адаптер — в ноутбук. На карте памяти хранился только один файл ничтожно малого объёма.
— Что за черт! — воскликнул Джампер. — Где документация?
Арнольд молча открыл файл. Несколько строк. Никакого шифра. Никаких условных обозначений. Сплошное отчаяние.
«Ситуация вышла из-под контроля. Грубер всё узнал. Моя жизнь в опасности. Я вынужден буду покинуть Кампус утром. Примите срочные меры по физическому захвату всех материалов Проекта.
Информатор»
— Интересно! — задумчиво сказал Джампер.
— Похоже, парень нас надул, — предположил Арнольд (ему было приятно так предположить). — Сам сбежал, имени «Напарника» мы не знаем. Организуем штурм, возьмём здание, а там — нет ничего!
— Да! Ты прав, Томас! Возможно, парень решил оставить нас в дураках! — пробормотал Джампер, всё ещё находясь в состоянии глубокой задумчивости. — Надул! Надул-надул-надул… — и вдруг Джампер встрепенулся — Томми! Так это здорово! Это! Значит! Тем! Более! Надо! Отдать! Все! ФБР! — и довольный Джампер потёр руки.
Затем он достал мобильный телефон и набрал номер. Разговор был короткий и Арнольд услышал только: «это Джампер, сэр» — в начале, «нет, сэр» — в середине, и «так точно, сэр» — в конце. После этого Джампер убрал телефон и сказал Арнольду:
— Я свяжусь с нашими людьми в ФБР. Ты, Томас, жди меня в моем кабинете…, хотя нет, что я говорю: возьми агентов и разыщи мне этого чертового Мэлвиза, понял? Он ведь не мог далеко уйти! Я прошу тебя — в знак нашей дружбы!
— Так точно, сэр! — ответил Арнольд и стал выгружать своё тучное тело из машины на улицу.
— Помни, Мэлвиз никому не должен достаться! Он только наш!
— Я понимаю, сэр! — ответил Том, уже стоя на обочине.
— Удачи, Томас! — сказал Джампер и вдруг криво улыбнулся Арнольду, чего никогда не делал раньше (а улыбка его не предвещала ничего хорошего).
— И вам, сэр! — ответил Томас и…, неожиданно для себя, тоже улыбнулся. С лица Джампера улыбка сошла мгновенно.
— Чему вы улыбаетесь, мистер Арнольд?
— Представляю, как удивится Мэлвиз, сэр, когда мы его возьмём!
— А-а-а? А я было подумал, что… — начал Джампер, но махнул рукой. — Да нет, ничего! — и завёл машину.
Томас подождал пока автомобиль развернётся, проводил его взглядом и сказал себе под нос:
— Не знаю, как Мэлвиз, а ты, в-память-о-нашей-дружбе, ещё как удивишься!
Глава пятая
1
Вряд ли Чарльз Грубер знал русскую пословицу «Не было счастья, да несчастье помогло». Но в данный момент эта пословица была бы кстати. Его нашли, потому что «внешняя» охрана объявила тревогу из-за исчезновения Мэлвиза и Пилсхоуфа, и дежурный охранник «даблфайва» стремглав побежал информировать Грубера о случившемся. Вполне возможно, что запоздай он немного — было бы уже поздно.
Что случилось с главой «Индисофта», разбираться не стали (тем более — в отсутствие Пилсхоуфа): «микроинфаркт, микроинсульт, или ещё что-нибудь подобное, а, в общем — какая разница: мистер Грубер пришёл в себя — и слава Богу!» На фоне двух смертей, произошедших за последние двое суток — Ласки и Пилсхоуфа — смерть руководителя корпорации стала бы настоящей катастрофой. Но Грубер «очухался». И это было первой удачей.
Чувствовал Чарли себя скверно. Голова раскалывалась, распухший язык с трудом шевелился во рту, ноги отказывались ходить. Откуда-то, наверное, из медицинского отсека, приволокли электрическое инвалидное кресло, и теперь бледный Грубер, сидящий в кресле на колёсах, укутанный пледом, был похож не то на президента Рузвельта, не то на богатого сумасшедшего старика из комиксов.
Однако он не сдавался. Вызвав к себе руководителей отделов, он через секретаршу отдал приказ — в кратчайшие сроки закончить реализацию завершающего этапа Проекта, после чего — уничтожить все исходные материалы. Без перерывов и отдыха, без еды и сна. Он говорил очень тихо и медленно, а секретарша, сидя на корточках, внимательно слушала его слова, записывала, а потом громко и чётко зачитывала их учёным.
Те начали было роптать, но Грубер только поднял голову и пристально обвёл взглядом собравшихся. Возражения сотрудников тут же утихли: им, здоровым и сильным, показалось неуместным спорить с человеком, превозмогавшим внезапный недуг, но не сдававшимся. Работа по завершению Проекта началась незамедлительно.
Но подключение «внешней» охраны к событиям в «даблфайве» не прошло даром. Слух о происшествиях и болезни Грубера мгновенно распространился по «Индисофту». Начались звонки и визиты. С минуты на минуту должны были появиться члены Совета директоров. Они-то, конечно, придут не только затем, чтобы расспросить мистера Грубера о здоровье. Они будут требовать, чтобы мистер Грубер им всё рассказал и показал. Они имеют на это право. Поэтому нужно было спасать Проект, попытаться, во что бы то ни стало сохранить всё в тайне. И Грубер решил «принять огонь на себя» и использовать всё случившееся, в том числе и свою болезнь на благо Проекта.
И члены Совета директоров ушли не солоно хлебавши. Озлобленные, осознавшие, что Грубер провёл их, но так ничего и не узнавшие.
«— Что же произошло, мистер Грубер?
— Погибли два близких и дорогих мне человека: Фред Ласки и Квентин Пилсхоуф. Для меня это — большой удар!
— Но как это случилось?
— Мне трудно сказать. Вы знаете, что начальник охраны Мэлвиз пропал. Возможно, он знает больше? Во всяком случае, здесь работает полиция, а уж она-то — всё узнает!
— Но какую работу выполняете вы здесь? Что делал, например, мистер Ласки, который, по нашим сведениям, должен
