сын отдельно, и между ними — мечущийся и растерянный Вадим.
Нет, так не пойдёт.
— Ладно, я приду, — согласилась я, тяжело вздохнув. Никакой радости по этому поводу я не испытывала, даже видеть Вадима не хотелось, несмотря на то, что я по нему, как обычно, очень скучала. Но не в компании же с Лерой! Мне точно будет больно и неприятно. И в таком состоянии придётся ещё и углы им сглаживать…
— Спасибо, мам, — прошептала Аришка с искренней благодарностью и шмыгнула носом. — Ты у меня — самая лучшая! Я так хочу, чтобы вы с папой помирились…
— Ты же знаешь, насколько сильно я его обидела.
— Знаю, — горестно пробормотала дочка. — Раньше я думала, что, раз папе плохо без тебя, значит, вы со временем помиритесь. Нельзя же обижаться вечно! Особенно если плохо. Лучше же помириться! А потом эта всё испортила.
— Ариш…
— Ты уже много раз говорила мне! Не надо! Я помню: папа — взрослый и свободный человек, он ничего тебе не должен. Вот раз не должен — пусть и живёт с ней! А я буду с тобой жить.
Ох, Боже…
Дай мне сил.
Это будет сложно…
125
Лида
Мы с Аришкой договорились, что я буду ждать их к одиннадцати часам возле одного из аттракционов у входа в парк. Туда же она надеялась заманить и папу — постепенно, ненавязчиво дотащить его до места встречи и поставить перед фактом, что гулять они будут с мамой.
Когда Вадим увидел меня, изменился в лице. Явно не ожидал… Я даже смутилась на мгновение. Но потом вспомнила, что пришла сюда не ради него, а ради них с Аришкой. И ради мира в нашей семье, пусть даже теперь я существовала обособленно от неё.
— Привет, — произнесла я, стараясь не опускать взгляд. — С праздником.
— Привет, — пробормотал Вадим и покосился на Аришку. Криво усмехнулся и пошутил: — Ах ты, интриганка!
— А я беру пример с тебя! — фыркнула дочь. — Ты же хотел сделать то же самое! Просто я тебя опередила.
Клянусь, не помню, когда я в последний раз видела на лице Вадима такое смятение. Он даже немного покраснел, таращась на Аришку. М-да, видимо, не думал, что она разгадает его «коварный план».
Я бы даже засмеялась, если бы не была в этот момент сверхнапряжена.
— Аришка у нас умная, — я ободряюще улыбнулась Вадиму и развела руками, надеясь, что он поймёт, почему я не отказалась пойти. — Вызвала себе моральную поддержку в моём лице. Ничего страшного, я вам не помешаю, обещаю тебе. Просто побуду с дочкой.
Вадим ещё раз покосился на довольно-торжествующий Аришкин вид, обречённо хмыкнул и пожал плечами.
— Ладно.
Как выяснилось, Лера и её сын должны были подойти только через полчаса, и Вадим сразу взялся за телефон, решив отменить встречу. Я понимала, что, скорее всего, Лера всё равно придёт, не захочет «отдавать» его мне, заревнует. По крайней мере, мне так казалось.
И я не ошиблась.
Мы с Вадимом и Аришкой успели только покататься на электрических машинках — и, кстати, здорово провели время, — когда за бортом аттракциона показались Лера с сыном. В отличие от меня, девочки в джинсах, футболке и простой светло-серой ветровке, Лера явно подготовилась ко встрече более тщательно. На ней был красивый брючный костюм светло-кремового цвета, бежевая блузка, волосы убраны в сложную причёску на затылке, в ушах крупные янтарные серьги. Они завлекательно переливались в солнечном свете, привлекая внимание и почти завораживая, и я в очередной раз подумала, что понимаю Вадима: Лера — привлекательная женщина. У неё хорошая фигура, правильные черты лица и умный взгляд — со стороны она ему очень подходила. И когда Вадим вылез из машинки и отправился навстречу Лере, я подумала, что они смотрятся рядом друг с другом вполне гармонично.
Эта мысль причиняла боль, но, спасибо психологу, теперь я уже не занималась самоуничижением. Конечно, я не могла не сравнивать себя с Лерой, но при этом не думала, что не гожусь ей в подмётки, как наверняка подумала бы месяцев семь назад.
Да, красивая женщина, но это не так важно. Важнее кое-что другое…
Сможет ли Вадим быть счастлив рядом с ней?
Я пока этого не поняла.
Лера явно была не в восторге от моего присутствия, но поздоровалась вежливо. Смутило меня другое — она, вместо того чтобы успокоить Вадима, который явно чувствовал себя виноватым из-за этой дурацкой ситуации, эксплуатировала его чувство вины, причём нещадно. Была с ним демонстративно холодна, отвечала спокойно, но кратко, будто бы не хотела говорить, и смягчалась, только если Вадим что-нибудь покупал. Я даже удивлялась, что он то ли этого не замечает, то ли относится так же снисходительно, как всегда относился к моим недостаткам, не пытаясь их исправить, — принимал как должное. Вот и сейчас Вадим одаривал Леру и её Марата то одним, то другим — и покатал их на самых дорогих аттракционах (Аришка туда не пошла, заявив: «Денег много, удовольствия мало»), и купил самое большое мороженое, и сладкую вату, и попкорн, и сувениры какие-то, и воздушные шарики. А когда Марат захотел мягкую игрушку, купил и её. Хотя, на мой взгляд, к этому моменту уже вполне можно было сказать, что на сегодня достаточно и надо знать меру.
Аришка смотрела на всё это с насмешливым интересом, но не комментировала. Однако в целом поведение дочки было вполне сносным — она и с Маратом общалась дружелюбно, и на вопросы Леры отвечала охотно, без демонстративного — «кто вы, тётя, я вас не знаю и знать не хочу». Я не обольщалась — подобную покладистость Аришка выказывала из-за моего присутствия и непосредственной просьбы перед этой встречей вести себя так, чтобы мне не пришлось за неё потом извиняться.
Что касается поведения Леры по отношению ко мне, то она, разумеется, никак меня не обижала. Но разговаривала просто как с незнакомым человеком, с которым по этикету необходимо быть вежливым, но добрых чувств к нему не испытываешь. И так… слегка свысока. Хотя я не уверена, что она это осознавала. Но я не обижалась — понимала, что Лере просто хочется показать, кто здесь хозяйка.
И я бы даже поставила ей пять за поведение… ну ладно, с минусом — за откровенную эксплуатацию чувства вины Вадима. Однако примерно через два часа с начала нашей прогулки по парку
