в голове. Это, наверное, неизбежно.
— «Ха-х, наверное, это зовется старением…» — усмехнулся я в своей голове.
Только вот лучше мне от этого не стало. Зачем мы все это делаем? Нам действительно хочется спасти чьи-то души, которые даже не жаждут этого? Ведь они все привыкли к этому — не сопротивляются и живут обычной жизнью. У многих на лицах беззаботная улыбка, которая заставляет улыбнуться и тебя, но…
Это все равно, что красивая обложка в отвратительной книге. Сюжет безвкусный, отвращающий твой зрительный аппарат, при этом его конец известен с самого начала и продолжать читать дальше смысла нет.
Тут точно также… Куда приведет вся эта скопившаяся боль в их потаенных уголках души? К саморазрушению. С ними играют по чужим правилам, обходятся как с игрушками в руках безжалостного правителя. И они этого не замечают.
Тех, кто воспротивится — казнят, тех кто начнет думать, что всё это неправильно — осудят. Им создали статичную картинку хорошей жизни, при этом намертво заколотив непробиваемыми досками собственную свободу.
Помню, как-то раз, в детстве, я возвращался со средней школы. Тогда был пасмурный день, и это обозначало очередную трагедию. Проходя мимо главной площади, которая находилась подле улицы Лаплас, я заметил на тот момент типичную картину.
Казнили очередную семью, которая воспротивилась власти… Их связали возле небольшого забора, а после сожгли с помощью магии, не оставив и пепла от них. Тогда… Я прошел мимо с абсолютно безразличным лицом — такую историю приходилось видеть чуть ли не каждый день после войны.
Но теперь я думаю иначе… На лицах той семьи сияли улыбки, и они не кричали от боли. Ангелы просто ушли в иной мир, так ничего и не сказав. Неужели им пришлось смириться с безысходностью? Или они уверовали в иное будущее? Почему они не сопротивлялись…
Понять такое можно лишь самому, оказавшись на их месте. Возможно… Они смогли познать истинное значение слова «покой»?..
Поэтому я и сомневаюсь… Не хочу, чтобы все обернулось безразличной улыбкой к своей смерти. Тем более… Теперь для меня появились ангелы, жизни которых будут важнее чем моя собственная. Эта привязанность не приведет к добру, но и избавиться от нее будет слишком эгоистично.
Я хочу сопротивляться, хочу стать сильнее. Чтобы в конце своего пути, даже пусть перед смертью, по-настоящему улыбнуться в свой последний раз… Это действительно моя мечта.
***
Солнце стало появляться из-за горизонта. Уже утро, а я так и сижу здесь и рассуждаю о какой-то совсем незримой мне философии… Зато, стало хоть чуть-чуть легче на душе.
Правда, как только я подумал об этом, меня пронзила волна холода. Вместе с третьей ступенью Абсолютного Контроля я получил и особое чутье… И сейчас оно говорило мне взять клинок в руки и посильнее сжать его.
— /Ашурамару… Кто-то приближается./
Я почувствовал чью-то невероятно сильную ауру. Она не была направленна на мой силуэт и не истощала из себя цель убить, но это так странно. И в следующую секунду я понял, кто ко мне приближался…
— О-отец? Что ты здесь делаешь? — я встал с камня и убрал руку с рукояти клинка.
Что с ним?.. Он смотрит на меня глазами, полными пустоты. От такого я сделал пару шагов назад. Это чувство… Будто я стал для него злейшим врагом, которого он вот-вот покарает.
— Возьми свое оружие в руки, — сказал он грубым тоном.
— Отец, я не понимаю тебя… Что происходит? Ты решил испытать мен!.. — на слова больше не осталось времени.
Он моментально оказался подле меня и устремил свой клинок к шее. Что происходит?! Мне пришлось в последнюю секунду согнуться «пополам» и избежать смерти от собственного отца… Я поставил тело в нормальное положение и отпрыгнул на десять метров назад.
— Не будешь сопротивляться — умрешь. Стихия Михьешики. Знак ветви, — он выставил клинок в мою сторону.
Сейчас в меня с большой скоростью неслись три небольших потока воды, но из-за их размера они не стали безопаснее. Каждый поток прошьет меня насквозь…
Ладно… Пусть будет, по-твоему. Видимо, ты слишком сильно перепил на день рождении собственной дочери.
— Ашурамару! Убей их! — я поглотил эту технику и сразу же решил отправить ее обратно.
Только вот, я совсем забыл, что сражаюсь с первым капитаном СКВЦ…
— Кха-а-а!.. — мое тело улетело в сторону ближайшего дерева и проломило его насквозь.
Эта скорость… За пределами даже моего понимания. Мои глаза успели уловить его силуэт, но тело не смогло отреагировать на такой выпад. Отец просто обошел отраженное заклинание и, по всей видимости, ударил меня кулаком что есть силы.
— Т-ты начинаешь меня выводить из себя… — я встал на ноги и решил контратаковать. — Абсолютный Контроль! Третья ступень!
Не знаю, что с ним происходит, но я должен продолжать сражаться. Такое уже происходило раньше, правда не столь серьезно… Видимо, отец вновь хочет меня чему-то научить.
Сейчас мы и узнаем, насколько я стал силен за все тренировки. Сразу же после абсолютной техники я применил Поглощающую Молнию. До взрыва внутри моего тела будет примерно полторы минуты¹.
— Я стал в разы сильнее, отец!
— Сейчас мы это и увидим… — он продолжал стоять на месте. Значит можно начать атаковать.
— Стихия Стали. Плетеные Цепи.
Нужно противодействовать его скорости. Цепи, которые появились возле отца, стали окутывать его ноги. Сейчас у меня есть небольшой шанс нанести атаку.
Моя скорость в данную секунду превосходила даже собственные мысли, и я устремился ладонью прямо в грудь отца. Использовать катану против него… На всякий случай нужно придержать свои силы, чтобы ненароком его не убить.
Только вот я снова забыл, кто стоит передо мной.
— Стихия Михьешики. Знак Обороны, — после этих слов моя рука уже была в десяти сантиметрах от него.
Но она просто врезалась в почти невидимый барьер. Он окутал себя непробиваемой защитой из воды, и моя ладонь просто отскочила от упругого щита.
— Стихия Михьешики. Знак Бедствия, — он перерубил стальные цепи на своих ногах как масло и поднял свой клинок вверх.
В чем смысл использовать такую технику против своего же сына?! Он действительно хочет убить меня?! Я пытался избежать шквала беспрерывных выстрелов из почти прозрачных воронок, что образовались над моей головой, но это невозможно.
Их скорость превышает сверхзвуковую… Отпрыгнув на десятки метров от атаки, я обрек себя на еще более суровые последствия. В воздухе до меня достигло около пяти или десяти выстрелов, и кровь сама начала выходить изо рта. Казалось, что половина костей в моем теле полностью превратилась в прах…
Действительно… Что я еще
