Докурив папиросу, он открыл большую луковицу часов и посмотрел на циферблат — одиннадцать часов вечера с несколькими минутами. Пятый день заканчивался на самой достойной ноте. А впереди их ждет вся жизнь, и даже больше. Все впереди…
Он поднялся, вернулся обратно под одеяло и крепко обнял жену. Тихо спросил о наболевшем:
— Тебя не пугает мое обезображенное оспою лицо? Только честно скажи, правду.
— Путало, сильно пугало. Но я терпела, ведь то болезнь. А сейчас, как ты стал по-настоящему моим мужем, я радуюсь и оспин не замечаю. Понимаешь, я их не вижу, просто не вижу. Ведь ты у меня такой другой — сильный, нежный, умный. Иной…
— С чего ты взяла, что я иным стал?
— Видимость осталась, но только видимость. Даже тело твое стало крепким, ты без труда поднимаешь меня, ты одолел братьев Орловых, сразил их, а ведь они известные силачи. Ты другой, мой муж, без кривляний и сварливости, без постоянной и безумной лжи, безудержного хвастовства и скрываемой трусости. Нет в тебе этого. Зато есть другое, ваше величество. И это другое мне нравится, и за него я тебя полюбила всем сердцем, искренне. Я ни в чем вам не солгала… — женщина договорила последние слова, поднявшись над ним, красивая, с рассыпанными по плечам черными волосами.
— Мне садовник в детстве нагадал, что я проживу с мужем долго и умру, когда мне будет больше восьмидесяти шести лет. Я верю этим предсказаниям, ведь многое уже сбылось в этой жизни, — тихо заговорила Екатерина и еще крепче прижалась к нему своим телом.
Петр знал, что в истории императрица и до семидесяти лет не дотянула, но тут его словно обожгло. А ведь она-то жила без мужа, и потому предсказание не сбылось. Ведь установлено, что женатые мужчины и замужние женщины живут намного дольше холостых. А так как гвардейцы Петра убили, то и срок жизни ее сократился…
— Мы будем жить долго, очень долго, — погладил ее Петр, — и потому ничего не загадывай, сама все увидишь, мое солнышко…
Она была настолько красива и привлекательна, что Петр потянулся губами и поцеловал жену…
— С чего ты взяла, мое солнышко, что я стал иным?! Может, этот другой просто недавно покинул мое тело? А все это время я только мог молча смотреть на его кривляния?
Екатерину словно разряд тока ударил, она отшатнулась и широко открытыми глазами посмотрела на него. Даже сквозь плотный сумрак комнаты Петр все же разглядел, как заблестели в очах сверкающими бриллиантами капельки слез.
— Прости меня, прости. Боже мой, какая я глупая! Прости, — Екатерина в каком-то беспамятстве стала исступленно ласкать его, буквально перецеловала все его тело, не оставив без внимания и ласк ни единого пятнышка, буквально омыв его слезами и поцелуями.
И накопившаяся страсть пронзила его чудовищным разрядом, и супруги, да, именно супруги — муж и жена, стали единым, как любовью и самой природой благоразумно заложено…
Сквозь сон Петр услышал, как его часы пробили двенадцать раз. Он тут же припомнил, что оставил их крышку открытой. Дотянулся рукой до столика и закрыл луковицу.
На его плече спала Катюша, тихо причмокнула во сне мягкими губами. Уставшая, нежная, горячая. Он поцеловал ее волосы с мятным запахом. Провел по ним пальцами. Вздохнул счастливо.
— Спи, родная. Нам предстоят великие дела, — тихо прошептал Петр, обнял женщину, закрыл глаза. Через несколько минут бывший сержант Советской Армии и студент-недоучка в одном лице, волею судьбы ставший императором, спал крепким сном…
