даже слышу хруст костей. Страшная магия, страшные методы, зато действенные, потому что минуту спустя Сеттер завопил:
– Я все скажу! Хватит, пожалуйста, все скажу!
Тайлен отступил.
– Вопрос остается прежним, – вглядывался я в потное и красное от боли лицо. – Что вы можете рассказать о заклинании, которое передала вам Лиана Варне?
– Она не совсем передала, – просипел Сеттер. – Скорее, намекала, что такое возможно. А потом темный магистр её проклял, и она рассказала… Я никак не мог понять структуру. И боялся, что Тейнер до меня доберется, поэтому сменил имя. А потом в «Черной звезде»…
– Стоять. С этого места подробнее, – замер я.
– Я стал преподавать в «Черной звезде». Директор Рейдес позволил мне провести исследования, выделил помощников, и мы почти добились успеха, когда он все свернул. Испугался, наверное, не знаю. Но мы с коллегами все равно довели начатое до конца. Увы, их пришлось убить.
И Сеттер захихикал. Кажется, он сошел с ума, а Тейнер в кои-то веки не соврал, таким образом отомстив удачливому сопернику. Но Эд! Ведь эти исследования проходили под его надзором. Он прекрасно знал, что изучают в его гимназии. Возможно, даже знал, что его профессор – это Сеттер? И ничего не сказал! Просто: «Найди убийцу».
– Что ж, мы получили признание, коллеги, – сказал ребятам. – Нужно отправить месье Сеттера в городскую тюрьму, если ему больше нечего нам сказать.
Тайлен подхватил Сеттера, Кольс шел рядом с ними, а я опередил всего на несколько шагов. Что случилось, так до конца и не понял. Уже намного позднее, когда изучил материалы отчетов, смог составить хоть немного подходящую картину произошедшего. А в тот момент я открыл входную дверь – и взрывная волна ударила в спину. Я отлетел шагов на десять, врезался лицом и руками в землю и проехался еще немного. Взрыв оглушил. Кто-то закричал, раздался топот. Что взорвалось? Лишь потом я узнал – сам Сеттер. Сработало какое-то заклинание, наложенное на него. И я готов был поклясться, что это дело рук Тейнера.
– Месье Вейран! – подлетел ко мне Энц. – Месье Вейран, вы живы?
Тело окутала светлая магия исцеления. Я же задыхался от боли. Казалось, что к спине приложили раскаленный утюг. Но постепенно боль уходила, и я даже смог сесть. А когда обернулся, понял, что дома Сеттера больше нет. Он сложился, будто карточный.
– Виктор, ты в порядке? – подлетел Демиан Лерьер.
– Я – да. А где Кольс? Где Тайлен?
Завертел головой, пытаясь найти друзей, но их не было.
– Они остались в доме, Виктор, – тихо ответил Лерьер.
– Что?
Я не верил. Этого не может быть! Только не так! Светлая магия снова окутала с головы до ног, но я послал Энца к демонам. Не нужна мне помощь целителей. Как я мог не понять? Я же проверял магией Сеттера. И Кольс проверял, и Тайлен. Что я скажу семье Кольса?
– Виктор, тебе надо к целителю. – Лерьер заставил меня подняться на ноги.
– Не нужны мне никакие целители.
– Нужны, ты ранен. Идем.
И силой потащил меня за собой, а я все еще отказывался верить. Как такое могло произойти? Нет, не могло. Не могло ведь. Я жив, а они… Мои друзья, люди, которые не раз прикрывали мне спину – и снова прикрыли. Собой. Дальнейшее воспринималось как дурной сон. Подбежал целитель, отстранил Энца, который все еще поддерживал меня светлой магией. Призвал исцеляющие заклинания, наложил повязку на спину. Лерьер накинул мне на плечи свой плащ, скрывая бинты. Кто-то о чем-то спрашивал. Кто-то что-то говорил. Кто и что – я не понимал. В ушах звенело. А когда из-под завалов достали тело Кольса, внутри и вовсе все оборвалось. Наверное, до этого момента во мне жила надежда, что друзья могли спастись. Но – нет. Они мертвы. Оба мертвы. Из-за меня, потому что я что-то упустил. О боги!
– Вик, давай я отвезу тебя домой, – тихо предложил Демиан.
– Домой? – Посмотрел на него мутным взглядом. – Да, пожалуй. Отвези.
Все дела подождут до завтра. Отчеты, вопросы, разговоры. Я просто хотел оказаться отсюда подальше. Дома. Не видеть, не слышать.
– Мне надо поехать к Кольсу, – сказал Лерьеру.
– Нет, – непреклонно ответил тот. – К супруге Натана поеду я. А ты ранен, ты отправишься к себе.
– Я в порядке.
– Ты как минимум в шоке. И ты бы видел свою спину, Вик. Нет уж, я передам тебя Анжеле с рук в руки. Поехали.
И почти потащил меня к экипажу. Лерьер ни о чем не спрашивал, и я был благодарен ему за это. Именно сейчас я не смог бы ни с кем разговаривать. Завтра, все завтра. Проклятый Тейнер! Это ведь его рук дело. Он специально отправил меня к Сеттеру, оставил наживку. Я снова и снова возвращался к этой мысли. Специально… В порошок сотру эту мразь!
Экипаж остановился. Лерьер, как и обещал, лично довел меня до дверей родного дома. Хотелось биться головой об стены, но разве это кому-то поможет? А Демиан постучал в двери. Открыл Жерар.
– Месье Вейран! – вскрикнул он. – Что произошло? Мадам Анжела!
Анжи тут же появилась рядом с ним: бледная, встревоженная.
– Вик? – В её глазах плескался ужас.
– Давайте я вам все расскажу. – Лерьер взял жуткую миссию на себя. – Ваш супруг ранен. Достаточно серьезно, но целители уже наложили заклинания, с ним все будет в порядке.
Я слушал его как бы со стороны. Сам все еще ничего не понимал. Почему обо мне говорят так, как будто меня здесь нет?
– Они с месье Тайленом и месье Кольсом вошли в дом предполагаемого преступника, а мы ждали на улице с отрядами подкрепления. Сигнала тревоги не было. Но вдруг грянул взрыв. Месье Вейран шел впереди, и его оглушило заклинанием. Его спутники погибли.
– Что? – Анжи прижала ладони к лицу. – Кольс и Тайлен…
– Мертвы. Простите, что приношу такие страшные вести. Я сейчас поеду к их родственникам, но решил сначала убедиться, что Виктор благополучно доберется домой.
Шум в голове нарастал. Казалось, что я вот-вот потеряю сознание.
– Спасибо, – говорила Анжи Лерьеру.
– Не стоит благодарности.
– Я верну твой плащ, – обернулся к Демиану.
– Хорошо. Главное, выздоравливай. Я загляну завтра. До встречи, мадам Вейран.
И ушел, оставив меня наедине с Анжи. А я не знал, что делать. До сих пор не понимал, что происходит. Осознания не было. Казалось, что я сплю. Еще немного – и проснусь.
– Идем, родной. – Анжи взяла меня за руку. – Посмотрю, как поработали ваши целители.
Она старалась не плакать, но слезы все равно катились по щекам. Я позволил
