class="p1">Но тут удача покинула его...
За его спиной вновь раздались крики и вновь разряд ударил рядом с ним. Он покачнулся от звуковой волны взрыва, искра ударила его в ногу, капли расплавленного камня обожгли его и Уэбб повалился на землю, сбитый электрическим разрядом.
Какое-то мгновение он еще ясно видел происходящее. Мостовая расступилась под ним и он лихорадочно стал искать руками за что бы ухватиться. Какую-то долю секунды его слабеющие пальцы держали его.
— Какого дьявола! — подумал Уэбб Хилдрет и пальцы его разжались. Он полетел в какую-то темную бездну.
Лежа под зловеще-багровым небом, Уэбб страстно хотел пить. Все его существо взывал о помощи, просило воды. Он весь горел, сознание его плавало в каком-то жгучем кроваво-красном тумане.
Из пылающего неба к нему протянулся чудовищный палец и изучающе потыкал в него.
Пронзительный голос откуда-то извне, произнес:
— Пошарь-ка у него в карманах, Тэм. Не бойся, он, кажется, мертвее мертвого.
Бред Уэбба лопнул как мыльный пузырь. Он застонал и открыл глаза.
Над ним склонился гном, разинув рот. Причем, удивление легко читавшееся у него на лице, почти скрывало глупость его жадных маленьких глаз.
— Воды! — слабо каркнул Уэбб.
Гном отшатнулся.
— Да он живехонек, Кроннер,— обвиняюще дрожащим голосом промолвил гном.
Сморщенное лицо тролля мелькнуло перед мутным взором Уэбба.
Вторая пара глаз искоса взглянула на него.
— Дак ты, навроде, живехонький? — подозрительно спросил второй.
— Пожалуйста, воды,— снова прошептал Уэбб.— Помогите мне.
Гномы в страхе отшатнулись.
— От уж нет! — скрипуче заголосили они.— Ты, видать, трог. Ты нам сделаешь нехорошо.
И они умчались с мышиным шорохом.
Уэбб натужно кашлянул и закрыл глаза. Свет, льющийся на него с неба, был невыносим. Но зато солнце, кажется, ему виделось наяву, Уэбб успел заметить, что лежит под трехметровым обрывом, и попытался безуспешно прикинуть, сколько времени он смог здесь проваляться.
Он огляделся в поисках двух маленьких оборванцев, но их уже и след простыл. Может быть, они действительно ему привиделись, подумал Уэбб, даже теперь, не вполне пришедший в себя после дюжины ран, страшной боли во всем теле, лихорадки и жажды. Он беспомощно пошевелил пальцами и обнаружил, что лежит на прохладной траве.
Немного позже он услышал знакомые шаги. Тролли возвращались и с ними шел еще кто-то, ступающий более тяжело и уверенно. На его лицо упала чья-то тень.
Ноги в форменных ботинках появились в поле его зрения. Довольно приятный, но совершенно невыразительный голос произнес:
— А ты довольно живуч, не так ли, трог?
Уэббу удалось наконец оторвать взгляд от ботинок и взглянуть вверх. Над ним возвышался человек в военной форме, перепоясанный ремнем, на котором болталась фляжка. Уэбб прямо-таки впился в нее взглядом.
— Воды! — хрипло попросил он.
Откуда-то со стороны донеслись визгливые голоса троллей.
— Он уже просил этого,— наперебой запищали они человеку в форме.— Когда мы схватили его, вот как сейчас, он тоже просил воды.
Высокий рассмеялся.
— Он хочет пить,— сказал он.
Встав на колени возле Уэбба, он приподнял ему голову и поднес фляжку к губам. Вода была тепловатая, но вкусная. Уэбб жадно пил ее до тех пор, пока человек не сказал:
— Полегче, полегче, трог! Так ты убьешь себя. Оставь это дело нам!
Тролли визгливо захихикали в знак одобрения.
— Это уж точно, солдатик, мы уж об этом позаботимся.
Тогда высокий негромко произнес:
— Мы, значит, позаботимся? Ах, вы крысы кладбищенские, пожиратели падали! А ну, валите отсюда, пока не напустил на вас этого трога!
Тролли в ужасе зачирикали что-то невразумительное и как по мановению ока с шорохом исчезли. Высокий снова рассмеялся.
— Вот сброд! Ну ничего, когда-нибудь в один прекрасный день мы очистим от них город.
Тяжело вздохнув, Уэбб, наконец, оторвался от фляжки.
— Спасибо,— сказал он.— А вы, что, солдат?
Человек пожал плечами.
— Можно сказать и так. Но вообще-то я — искоренитель. Я занимаюсь тем, что искореняю трогов, Трог!
— Я не трог,— запротестовал Уэбб,— я Даже не представляю, что такое трог!
Хотя человек молчал, по выражению его лица никак нельзя было сказать, что он думает по поводу заявления Уэбба.
Уэбб тяжело откинулся назад.
— Взгляните, пожалуйста, что у меня с ногой. Если она у меня, конечно, еще есть. Я не могу подняться.
— Не волнуйся. С твоими ногами все в порядке. Впрочем, это для тебя роли не играет. После того, как мы убьем тебя, они тебе больше не понадобятся.— Он поколебался мгновение.— А вообще-то,— сказал он дружелюбно,— у тебя дырка в бедре. Наверное, придется вызывать машину. Ты как, без меня сможешь продержаться пару минут?
Уэбб кивнул. Он с трудом соображал, все тело болело, в ушах стоял невыносимый шум. От боли напряжены были даже мышцы его живота. Вздохнуть было практически невозможно, и он решил, что кроме раны в бедре, у него еще сломано несколько ребер. Для пробы он решил поднять правую руку.
Правая отказывалась слушаться его. Тогда он оставил ее в покое и сосредоточился на левой. Выяснилось, что она в относительном порядке, и он положил ее на грудь. Как ни медленно и ни болезненно было это движение, человек в форме отскочил. Рука его молниеносным движением выхватила из-за широкого пояса пистолет с раструбом на конце ствола.
— Лежать! — приказал он. Дружелюбия в голосе больше не слышалось.
Хилдрет замер.
— Я не сделаю ничего тебе плохого, дружище. Ты собираешься вызвать «скорую»,— сказал он раздраженно.
Устраиваясь поудобнее, солдат сказал:
— Спокойно, трог, спокойно! «Скорая» уже в пути.
Мрачный Уэбб повернул голову в сторону. «Трог,— подумал он, гномы и тролли.» Перед его глазами и тут была трава и невысокие кривые деревца. А за деревьями, блестя под лучами утреннего солнца, высились шпили городских зданий и висело в воздухе волшебное кружево подвесных мостиков.
Когда же он видел все это? Прошлым вечером. Неужели с тех пор, как они с Мэг добрались до города, прошло всего несколько часов?
МЭГ! Уэбб совершенно забыл о ней, страдая от боли. Но теперь он вспомнил все. Имя ее сорвалось с его губ совершенно непроизвольно. Подумав немного, он решил, что спрашивать о ней у солдата, было бы по меньшей мере неосмотрительно. Ведь он и его товарищи убивали трогов. Если она все еще жива и на свободе, то лучшей помощью с его стороны станет только молчание.
«Трог»,— снова подумал он.
— Кстати, что такое трог?— спросил он, взглянув на солдата.
Тот усмехнулся, скривив тонкий
