в
поле скошен сложен ко снопу главою
Матерь всходит в золотых колосьях матерь воина гла-
ву омоет родниковою водою
Матерь к очам воина склонна мирно неистошно
С холма святого поют бродят вдов пресветлых хоро-
воды
Летают над полем стаи ангелов и воронов
АНДРЕЙ РУБЛЕВ
И майский Ангел на холме Федосьином стоял
И майский первый Ангел на холме Федосьином стоял
И холм струился солнечный и Русь далёко-далеко чиста
ясна была
И стоял Ангел на холме и Русь по-птичьи далеко обо-
зревал
И струились зыбкие смиренные сложённые блаженные
лучистые пречистые всеталые его крыла крыла крыла
И девочка Мария из села Федосьина холомами чудовыми
брела
И набрела на Ангела и зашептала: Бела бабочка! Пер-
воначальная!
Весенняя! Подруженька летучая! Со мною поиграй! по-
завлекай!
И Ангел весел отлетал на ближний нежный холм вста-
вал и верно прирученно ждал:
Мария! Догоняй!..
И девочка за ним бежала догоняла и смеялась гладила
его по перьям крыльям несказанным по власам очам
устам очарованным
Ай! Русь! Месяц май! Кто забрел в холмы — гуляй!..
Ай!.. Ах!
И бежали и резвились и летали и струились Ангел мая
Ангел мая с сельской девочкой Марией в русских ле-
петных холмах
ИСХОД
Где издохли орды чужеродные в Куликовом поле я об-
веян ромашек лепестками склонными
Ох земля твои погосты многослойны ворогов походных
Всех сынов новолицых загробных приимешь уложишь
заботливо
Гусь летит на святую Русь — а под ним иноземец скачет:
Гусь кажи мне последний путь
Гусь ты видишь — я не вернусь
Конь вернется к дитячьим стоянкам к невестам зряш-
ним к кибиткам с гнездами ласточек
Прощай гусь…
Русь!..
Воительница!..
Будь!..
ФАРАОН ПТОЛЕМЕЙ
И колесницу Птолемей десницею сдержал и главный
конь угрюмо восставал
Нагая рабыня в пыли дитя кормила и два обильных
тратились плода
И главный конь в себе далекого прослышал жеребца
И Птолемей воспомнив груди матери кормилицы губа-
ми позабыто восплескал
И стоногая колесница обогнув плоды на поле сечи про-
свистела жалобно заржав.
ЗОЛОТЫЕ ПОДСОЛНУХИ ВЕНГРИИ
В МАДЬЯРСКИХ ПОЛЯХ…
Маргит КОВАЧ
Там можно на лету погладить шелковую лепую лепе-
чущую бабочку мадьярскую
И проводить ее в поля подсолнухов златящихся тесня-
щихся безбрежно необъятно ненаглядно
Там можно на лету погладить кротко трепетную бабочку
И долго долго на перстах твоих пыльца серебряная не
угомонится не осядет не уляжется да не истратится
святая божья осиянная
Адель ГАЛВАЧ
И днем полуденные подсолнухи разморенные мадьяр-
ские стоят стоят стоят неисчислимые от солнца золотые
золотые золотые да сухие
А ночью они бродят бродят по туманным млековым до-
линам все от звезд серебряные серебристые сребристые
Росистые
* * *
И вечерние вечеровые коровы несметные мадьярские
многоплодовые многососцовые многомлековые коровы
уже уже уже бредут грядут плывут с полей по хатам по
домам
А я бреду навстречь из дому в дремные во неоглядные
мадьярские поля поля поля
Где смутно колосится где колеблется где золотится нео-
глядная тайная вечеря златых подсолнухов пшениц и
кукуруз
Уууууу…
И лишь одна корова смутно знобко зыбко озирается
тревожно и долго долго мне глядит вослед печальными
разливными полноводными очами как матерь русская
родная дальная родимая моя моя моя моя…
* * *
О путник бредущий впадающий в меланхолию лунных
долин
И сухо шуршит под ногами ностальгия осенней травы
И пожелтевший кузнечик печальный весь дрожит от па-
дучей звезды
О путник ночной безымянный
Я знаю я знаю кто ты
СМЕРТЬ ПОЭТА
Когда придет мой срок
Когда придет мой час
Я выйду в сизый вечер повечерье Тиссаденды
Я выйду в сизый вечер Тиссаденды дальней дальней
давней мадиарской деревеньки ветхой ветхой ветхой
Я выйду в марево во зыбкое во золотое марево кудря-
вых лепых дивных виноградников кукуруз пшениц под-
солнухов блаженных отягченных
Я выйду в марево во стадо коров бредущих отягченных
напоенных ленных
Я выйду и окунусь утону забудусь заблужусь в марево
полей холмов чудящих пьяных моленных
Когда придет мой срок
Когда придет мой час последний
Я утону я захлебнусь зайдусь я окунусь забудусь в ма-
реве бездонном твоих кудрявых пьяных бредовых вино
градников пшениц кукуруз подсолнухов о Венгрия
о Венгрия моя моя моя веселая подруга чарая вечер-
ница
И заблужусь в полях златых подсолнухов необъятно
ненаглядно вечереющих густеющих
И лишь падучая гремучая текучая рассыпчатая звезда
августа серпеня густаря звезда вечерница меня заблуд-
шего в полях отыщет отягченная блаженная
И лишь падучая звезда хвостатая последняя меня в по
лях покойных погребальных святых найдет отыщет осе-
нит согреет напоследок
* * *
Когда я умру о Венгрия
В далекой азийской пыли дали от тебя о Венгрия
Пусть хоть один из мириадов твоих золотых августов-
ских избыточных подсолнухов ленных
Наклонится напоенный и тихо обломится склоненный
отягченный
И заплачет одиноко спелыми сладкими слезами семе-
нами медленными
В дальную теплую обильную пыль тиссадендскую
Где я бродил босым
По твоим холмам хмельным
О Венгрия
ШАНДОР ПЕТЕФИ
Юдифь Юдифь
А ты жди жди жди жди
А ты жди в ночь полноводья
Ай Юдифь а ты жди
Ай Юдифь Юдифь Юдифь а ты дева наводненья а ты
дева половодья
А ты дева неоглядных фазаньих мадьярских несметных
золотых златых пьяных чудовых бархатных
