С мокрым от слез лицом она оцепенело, машинально переставляя ноги, направилась к двери.
Нежный ночной бриз ласково погладил Дерека по голове. Ему вдруг вспомнилась другая ночь, когда они с Джиллиан стояли на этой самой палубе, а потом спустились на пристань, шли, разговаривали… и любили друг друга…
…И все это время Джиллиан думала только о том, как снова стать свободной.
За спиной раздался шорох, и Дерек резко обернулся. Первым на палубу поднялся Кристофер, за ним появилась сначала одна стройная фигурка, потом вторая. В сумерках их лица были почти не видны. Гибсон подошел ближе, его взгляд был полон открытого вызова. Одри только начала спускаться по трапу.
Наконец он увидел Джиллиан.
Она медленно проплыла мимо него, ступила на трап, сошла на пристань и растворилась в темноте, навсегда исчезнув из его жизни. Все кончилось. Она даже не попрощалась…
Глава 19
Когда миссис Хили отправилась проверить, как идут дела на кухне, рабочий день в таверне «Королевские стрелки», несмотря на ранний час, был в самом разгаре. Огромный кусок жареного мяса в очаге весь покрылся темно-золотистой корочкой, а запах шел такой, что слюнки текли. Из печей на заднем дворе уже извлекли первую партию свежеиспеченного хлеба, печенья и горячих мясных пирогов. Дрова были заготовлены и аккуратно сложены в поленницу. Свежие овощи почищены, вымыты и порезаны. Рыбу, на рассвете привезенную из порта, ловко разделывала Одри. Или это Джиллиан? Изрезанное морщинами лицо миссис Хили скривилось от отвращения к самой себе. Девушки работают здесь уже больше двух недель, а она все никак не научится их различать.
Бросив взгляд на светловолосую девушку, склонившуюся над корзиной с овощами, миссис Хили даже головой затрясла. Одри. Нет, это все-таки Джиллиан. О Боже…
Она посмотрела на вошедшего с улицы Кристофера Гибсона, и, проследив за его взглядом, тут же поняла, кто из сестер Джиллиан, а кто Одри. Он взглянул на девушку за разделочным столом, а потом на ту, которая чистила овощи. И на второй сестре его взгляд задержался намного дольше, чем на первой. Он смотрел, как она разложила почищенный картофель в несколько больших куч и без особого успеха попыталась сгрести одну из них себе в фартук, чтобы отнести к стоящей в углу большой кастрюле.
По тому, как нахмурился Кристофер, как устремился на помощь, как мягко отстранил девушку, подхватил большую корзину, сбросил в нее картошку и отнес к кастрюле, было ясно — это Джиллиан.
Машинально оглянувшись на Одри, которая со своего места молча наблюдала за ними, миссис Хили сочувственно покачала головой. Бедная Одри. Она снова и снова задавалась вопросом, видят ли все остальные, как видит она, что Одри любит Кристофера Гибсона. Да вот только Кристофер без ума от Джиллиан, которая не любит его. Одри, Одри, бескорыстная душа… Такой дурак, как Кристофер, ей давненько не попадался. Миссис Хили тряхнула головой и взяла первое, сваренное вкрутую яйцо. Сжав его в руке, она с хрустом раздавила скорлупу и не спеша, принялась чистить яйцо, вспоминая, как две недели назад, уже перед самым закрытием, в таверну заявилась эта троица. Увидев их, она испытала самое сильное потрясение в своей жизни. Ведь утром этого же дня у них сорвался побег, их нашли и арестовали. И она, было, решила, что они снова пытаются бежать.
Утром все трое находились в каком-то тревожном ожидании. Сейчас они выглядели по-другому. Во взгляде Кристофера она заметила только самое обычное беспокойство. Глаза Одри смотрели с изумленным недоверием. Джиллиан была тиха и печальна.
Ночь они провели в комнате рядом с кухней. На следующее утро миссис Хили взяла всех троих на работу в таверну. С того времени они всегда работали на совесть и ни разу еще не отказались, ни от какого дела.
Мудрая женщина своим опытным глазом — а опыт этот пришел к ней за долгие годы наблюдения за самыми разными людьми — определила, что, несмотря на все усилия Джиллиан казаться бодрой и веселой, сердце ее было не здесь.
Миссис Хили вздохнула и с треском раздавила скорлупу следующего яйца. В кухне появился мистер Хили. Его лысая голова блестела от пота, морщинистое лицо выражало глубокую задумчивость. Может, это и неплохо, что с возрастом все печали сердца проходят. И хоть лучшие годы жизни безвозвратно ушли, а красавец муж уже далеко не красавец, но они по-прежнему вместе.
Мистер Хили посмотрел на жену, и миссис Хили улыбнулась в ответ. Он нахмурился и занялся своим делом. Миссис Хили сердито фыркнула. А впрочем, все это не важно.
— Кристофер, пожалуйста, не будем об этом! — Джиллиан огляделась вокруг, снова посмотрела на Кристофера и с легким раздражением сказала: — Я прекрасно могла бы сама справиться с картошкой! И принести ведра с водой, которые ты буквально вырвал у меня из рук. И выстирать скатерти…
— Тебе нельзя поднимать тяжелое.
— Кристофер, ну пожалуйста! Я уже устала повторять тебе одно и то же.
— Если бы ты не забывала об осторожности…
— Об осторожности? Это, значит, сидеть, сложа руки и смотреть, как вы с Одри с утра до вечера зарабатываете деньги на возвращение домой? Ну, нет, этого не будет!
— Да я не то имел в виду, и ты прекрасно это знаешь!
— Я ничего не знаю! — Джиллиан заметила внимательный взгляд миссис Хили. — Хозяйка смотрит на нас.
— До миссис Хили мне нет никакого дела!
— А мне есть! — Кристофер покраснел.
— Джиллиан, я не хотел рассердить тебя.
— О Господи, Кристофер! — Ей вдруг стало стыдно. — Я совсем не сержусь. Я никогда не смогу на тебя рассердиться.
Молодое бородатое лицо Гибсона вдруг приняло торжественное выражение:
— Джиллиан, ты не выйдешь со мной во двор на несколько минут?
Джиллиан неохотно направилась к задней двери. Они прошли в глубь двора, и, когда их уже не могли видеть из кухни, Кристофер взял Джиллиан за руку. Утреннее солнце позолотило его вьющуюся каштановую шевелюру и рыжеватую бороду. Он смотрел на Джиллиан, и его серые глаза выражали неподдельное чувство. Она вдруг поняла, что не замечала, насколько красив Кристофер. Вдобавок он добрый, честный и самый смелый из всех знакомых ей мужчин. Любая женщина могла бы гордиться любовью такого человека.
— Я больше не могу видеть, как ты мучаешься, Джиллиан.
— Я совсем не мучаюсь. — Она попыталась улыбнуться.
— Уж со мной-то можешь быть откровенной.
— Я и откровенна. Все могло кончиться намного хуже, если бы Джон Барретт…
— Джон Барретт теперь очень долго никому не сможет навредить, и тебе в том числе. Роберт Дорсетт об этом позаботился. Так что можешь выбросить этого типа из головы.
— Я уже выбросила. И, пожалуйста, перестань так за меня переживать.
— Джиллиан…
