Книга Контракт с Аншиассом - Василина Лебедева

«В каждом мужчине скрыто желание

отомстить женщине за то,

что она ему нужна»

М.Горький

Предводящий покинул целом Элиссавет мрачнее самого грозового неба. Лекарь, что стоял на выходе из туннеля, увидев выражение его лица, тут же ретировался, но Махарадж, не обратив на него никакого внимания, прошёл на выход и, несмотря на зарево охватившее горизонт благодаря восходящей Зааншаре, протяжно свистнул.

Через некоторое время из второго тоннеля проворно выполз рашциз к своему хозяину, который вскочив в седло, направил животное в сторону от дневной стоянки.

Рашциз, не направляемый рукой хозяина, просто полз туда, куда ему вздумается. За время, что животное служило ему, оно словно чувствовало его желания, и поэтому тихим ходом рашциз самостоятельно дополз до небольшого провала в поверхности, когда наездник спустился с него, заполз в него и грузно опустился на брюхо.

Махарадж, поглощённый тяжёлыми раздумьями вызвал здрада, который навесил полог в подземный провал, и молча расставив охлаждающие кристаллы, исчез в своём переходе.

В голове предводящего мелькали воспоминания и он, со вздохом опустившись на землю, спиной привалился на бок уже задремавшего рашциза. Вспомнилось то, как он чуть ли не с пелёнок учился держать свои желания, мысли, эмоции в узде. Да, они все были одинаковы – мальчишки с природным любопытством, радостями и горестями, которые приходилось скрывать за маской безразличия, иначе останешься аутсайдером, изгоем, что, впрочем, и случалось довольно часто. Он же смог, он воспитал в себе хладнокровие, отчуждённость.

Махарадж не смог скрыть эмоции лишь несколько раз за всю жизнь: скорбь – когда старший брат сразил отца, чтобы захватить главенство рода и стать хозяином цело́мнища. Ему тогда было чуть больше двадцати, и он действительно скорбел, потому что его отец был одним из тех цисанов, которые хоть немного, но учувствовали в жизни отпрысков.

Ярость – когда казнил этого же старшего брата за участие в заговоре против заан-аншиассов двух соседних земель, с целью прибрать к рукам месторождения кристаллов. Никаких угрызений совести Махарадж после не испытывал – трудно их испытывать за казнь совершенно чужого, незнакомого существа, которого за всю жизнь видел пару раз.

Была в его жизни и тяга к женщине. Отец выделил подросшему сыну хороший капитал, и он первым делом заключил контракт с одной из саанцишисс. Именно она стала его первой женщиной и его наваждением, впрочем, оно быстро прошло и ему захотелось разнообразия.

Махарадж встал, похлопал по боку, спящего в прохладе рашциза и, пройдя к пологу, откинув его, сел на землю, глядя вдаль, туда, где виднелись пики гор, вспоминая Элиссавет.

Именно с её появлением, Махарадж перестал управлять своей жизнью. Никогда ранее он не совершал столько импульсивных, необдуманных поступков, никогда не действовал, будучи подверженным эмоциями, никогда не желал слияния так сильно, что не было возможности думать о чём-либо. Она его наваждение и проклятье.

Когда её нашли после песчаной бури, и женщина рассказывала что ищет Ведающую чтобы излечить сына – он ей не поверил, да, впрочем, никто из присутствующих там не поверил. Но потом, когда поддавшись эмоциям, заключил с ней контракт и ждал возвращения женщины на Эцишиз, чтобы разоблачить, уничтожить, он убедился в её честности, в её непонятной тяге к сыну.

Когда он опять поддался эмоциям и не стал противиться своим желаниям при слиянии – он испытал то, о чём и помыслить не мог.

Вот и в этот раз: нет, чтобы обдумать всё, а потом действовать, он совершил ошибку. Да, он был в ярости на самого себя, он был дезориентирован своими эмоциями.

– Шаранш! Я же просто её оттолкнул! – Нервно вырвалось у него.

Махарадж, закрыв глаза, вспомнил, как она тогда вскрикнула, и это он посчитал за игру, ведь ни одна цисанка от такого не могла бы пострадать и, причём так сильно. Её расширенные от шока глаза, когда он навис над нею. Он и подумать даже не мог, что нанёс своим действием такие повреждения. Он считал за искуснейшую игру все её взгляды, поведение, улыбки и что его больше всего раздражало – улыбки воинам, его тимарам!

Однажды он уже совершил ошибку, заключив контракт с опытной в интригах цисанкой, результатом чего была выплата неустойки и потеря срока его жизни. Поэтому поведение Элиссавет ему казалось наигранным: то, что она передвигалась с трудом; то, что она своевольно остановила рашцизану прямо в ходе перемещения и после, когда они остановились на дневной отдых… Махараджа, к тому моменту, обуревала ярость от её поведения!

Он направлялся в её цело́м в предвкушении разоблачения, приписывая ей желание разорвать с ним контракт с немалым выигрышем для себя, считая Элиссавет последней дрянью… но когда увидел реакцию в кристалле диагностики: буро-красные искры, он был удивлён, а когда лекарь снял её обувь – он был шокирован.

Её нога с крупным сине-красным отёком и при этом она ведь терпела эту боль весь переход! Любая цисанка уже давно бы закатила истерику, а она терпела и молчала. Маленькая Элиссавет, хрупкая и с такой выдержкой!

И его самообладание опять слетело в момент вправления сустава лекарем: её вскрик полный боли, зажмуренные глаза и закушенная губа до такой степени, что выступила капелька крови. В тот момент он чуть было не кинулся на своего тимара-лекаря, с трудом сдержался. Сам преобразовал энергию Эцишиза и направил её в очаг боли.

Именно тогда он понял, что заблуждался на её счёт. Маленькая, она оказалась такой беззащитной, хрупкой, что в это просто не верилось.

В груди кольнуло воспоминание о её просьбе уйти. Кольнуло и тяжело осело неприятное чувство – доселе незнакомое Махараджу.

Зааншара уже фактически поднялась до центра небосвода, когда Махарадж, накинув чёрный плащ с капюшоном, выгнал рашциза из провала и направил его обратно к месту дневной стоянки. Всё это время он обдумывал то, что случилось за последнее время, и обдумывал действия, которые необходимо предпринять

***

После ухода лекаря и предводящего, Елизавета сразу провалилась в сон, а проснувшись не могла понять: то ли ей приснилось, то ли среди длинного дня действительно приходил Махарадж?

Села, подогнув ногу, и осмотрела её. Отёк, конечно, был, но не такой, чтобы ужас. Ведь именно по реакции лекаря она решила, что там просто шарик надувной, ан нет, всё нормально.