Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 111
После этого Ларри каждый день ездил в город и собирал обезболивающие препараты в брошенных аптеках. Принимать викодин и бить стекла в витринах, говорил Ларри, для него это вполне достаточное просветление. Он угонял машины, и разъезжал по заброшенным китайским лавкам, и возвращался домой под вечер, весь обдолбанный и присыпанный белым тальком из взорвавшихся пневмоподушек.
Ларри говорил, что ему хотелось попробовать все, исчерпать этот мир до конца, прежде чем перебираться в следующий.
Ева, его младшая сестра, не раз говорила ему, что пора повзрослеть; что Джессика была не последней чумной фанаткой гот-рока.
А Ларри только смотрел на нее, обдолбанный вусмерть, и моргал, словно в замедленной съемке, и отвечал:
— Вот именно, Ева. Джесси была последней…
Бедный Ларри.
Вот почему, когда отец сказал, что пора отправляться, Ларри только пожал плечами и забрался в машину. Уселся на заднем сиденье, держа на коленях Риски, их бостонского терьера. Он не стал пристегивать ремень безопасности. Они же не собирались куда-то ехать. По крайней мере в физическом смысле.
Это был духовный нью-эйджевый эквивалент всякой идеи, призванной спасти мир. От метрической системы мер до евро. До прививок против полиомиелита… Христианства… Рефлексологии… Эсперанто…
И момент для воплощения этой идеи был самый что ни на есть подходящий. Загрязнение окружающей среды, перенаселенность, войны, болезни, политическая коррупция, сексуальные извращения, наркомания, убийства… да, все это было и раньше, но тогда еще не было телевидения, заострявшего наше внимание на этих проблемах. А теперь телевидение появилось. Постоянное напоминание. Культура жалоб и всеобщего недовольства. Все не так, все не так, все не так… Большинство людей никогда бы этого не признали, но они всю свою жизнь только и делали, что брюзжали. С первых же мгновений своего появления на свет. Как только их голова высунулась наружу и по глазам резанул яркий свет родительной палаты, все сразу стало не так. Им больше уже никогда не было так хорошо и уютно, как прежде.
Одни только усилия, которые мы прилагаем, чтобы поддерживать жизнь в этом дурацком физическом теле, одни только поиски пищи, готовка, мытье посуды, сохранение тела в тепле, содержание его в чистоте, душ, сон, прогулки, кишечные отправления, вросшие волосы — это прямо-таки непосильный труд.
Сидя в машине, под вентилятором, задувающим дым ей в лицо, Трейси читает:
— Сердцебиение учащается, глаза закрываются. Вы теряете сознание…
Евин отец познакомился с Трейси в тренажерном зале. Они стали тренироваться вместе и подготовили парное выступление по бодибилдингу. Заняли первое место на каких-то там соревновациях и поженились, отпраздновав таким образом свою победу. Единственная причина, почему мы не эмигрировали гораздо раньше: они все еще находились на пике соревновательной формы. Они так замечательно выглядели, ощущали в себе столько силы — как никогда. И им было не очень приятно узнать, что обладать телом — даже таким безупречным телом, с накачанной мускулатурой и всего лишь двумя процентами жира, — теперь это как ездить на муле, когда все человечество гоняет на реактивных самолетах. Как дымовые сигналы по сравнению с сотовым телефоном.
Трейси по-прежнему занималась на велотренажере, почти каждый день. Совершенно одна, в огромном пустом спортзале, она крутила педали под музыку диско и выкрикивала ободряющие замечания группе по аэробике, которой там уже не было. В зале тяжелой атлетики Евин отец работал со штангой и качался на силовых тренажерах, но ставил не самую большую нагрузку, поскольку он был там один, и никто его не видел. И что еще хуже, не осталось уже никого, с кем папа и Трейси могли бы соревноваться. Никого, перед кем можно было бы себя показать. Никого, кого можно было бы победить.
Евин папа любил повторять одну шутку: сколько нужно бодибилдеров, чтобы вкрутить лампочку?
Ответ: четыре. Один вкручивает лампочку, а трое стоят, наблюдают и говорят: «Да, дружище, ты в офигительной форме!»
В случае с папой и Трейси, им нужно было не меньше нескольких сотен зрителей, которые бы им аплодировали и смотрели, как они принимают на сцене различные позы, играя мышцами. И все же нельзя было не согласиться, что человеческое тело — пусть даже самое что ни на есть идеальное, усовершенствованное витаминами, коллагеном и силиконом, — теперь безнадежно устарело.
Но вот что забавно: Евин папа любил повторять еще и такую фразу: «Если все пойдут прыгать с моста, ты что, сиганешь шесте за всеми?»
Эксперты сделали вывод, что сейчас, впервые в истории, у нас есть все условия, необходимые для массовой эмиграции. Космические исследования предоставили нам доказательство, что загробная жизнь существует. У нас были все нужные средства массовой информации, чтобы об этом узнал весь мир. У нас было оружие массового уничтожения, чтобы осуществить всеобщую эмиграцию.
Если все человечество не исчезнет, и будут какие-то следующие поколения, они не будут знать того, что знали мы. У них не будет тех инструментов, которые были у нас — благодаря которым мы осуществили массовую эмиграцию. Они будут влачить свое жалкое существование, питаясь крысиным дерьмом и даже не ведая о том, что мы все могли бы жить на Венере, в сплошных удовольствиях и неге.
Разумеется, многие выступали за то, чтобы «убедить» всех противников эмиграции, попросту закидав их ядерными бомбами, но одна лишь операция по уничтожению полудиких племен на всех островах южной части Тихого океана полностью опустошила наши ядерные арсеналы. Радиация распространялась не так, как на это надеялись. В Австралии настала ядерная зима, но продержалась всего пару месяцев. Прошли сильные ливни, рыба в море подохла, однако мерзавка-погода вкупе с приливами и отливами быстро нейтрализовала всю нашу отраву. Весь эмиграционный потенциал был растрачен впустую, поскольку все население Австралии, на сто процентов, с самого начала поддерживало эмиграцию.
Весь наш нервно-паралитический газ и бактериологическое оружие, все наши бомбы, ядерные и обычные — они себя не оправдали. Мы даже и не приблизились к тому, чтобы истребить все человечество. Люди прятались в пещерах. Разъезжали верхом на верблюдах по безбрежным пустыням. И все эти отсталые в развитии идиоты могли, сколько угодно, сношаться. Сперматозоид оплодотворяет яйцеклетку, и твою душу притягивает обратно, и ей снова приходится отбывать очередной утомительный срок, пожизненно. Есть, спать, обгорать на солнце. На Земле — планете обид. На планете конфликтов. На планете боли.
Главной, наиболее приоритетной целью отрядов Эмиграционного содействия с их чистыми белыми автоматами были несогласные женщины в возрасте от четырнадцати до тридцати пяти. За ними шли все остальные женщины: цель, вторая по значимости. На третьем месте стояли отказники — мужчины. Если у обряженных в белое поборников эмиграции заканчивались патроны, они оставляли в живых мужчин и старух, неспособных к деторождению — чтобы те состарились и эмигрировали естественным способом.
Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 111
