– Прислушивайтесь внимательнее, шагайте тише, – предложил Янус.
– Наши ноги ослаблены, – не унимался Лики. – Если нам придется бежать...
– Скрытность – залог успеха. Старайтесь подкрасться к дичи до того, как она вас заметит, и тогда вам не придется ее преследовать.
– Но, – Лики по-прежнему гнул свое, – наши функциональные способности очень уж уменьшены и, если нам придется от кого-то бежать, мы...
– Вы собираетесь охотиться на оленей и волков, – напомнил ему Янус. – Олени не преследуют охотников, а волки металл не едят.
Сковски, до того на удивление тихий и спокойный – он даже не участвовал в добродушном подшучивании над Таттлом, – вдруг выступил вперед.
– Я читал, что в этой части Монтаны происходит необычно много... необъяснимых событий.
– Каких событий? – спросил Янус.
Сковски обвел остальных желтыми видеоприемниками, потом повернулся к Янусу.
– Ну... я говорю о следах, похожих на наши, но оставленных не роботами. О роботоподобных существах, которых видели в лесах.
– А, – сверкающей рукой Янус отмахнулся от слов Сковски, как от назойливой мухи. – Каждый месяц мы получаем с десяток сообщений о "человеческих существах", которые вроде бы обитают в диких лесах к северо-востоку от Уокерс Уоч.
– Мы туда и идем? – спросил Куранов.
– Да, – ответил Янус. – Но я бы не волновался. В любом случае, те, кто сообщал об этом, такие же роботы, как вы. Их функциональные способности были существенно ограничены, а потому охота потребовала от них гораздо больше усилий. Увиденное ими, несомненно, имеет рациональное объяснение. Если бы роботы могли задействовать весь свой потенциал, они, конечно же, не приносили бы с охоты эти фантастические сказки.
– А кроме роботов с искусственно ограниченными функциональными способностями, там кто-нибудь бывал? – спросил Сковски.
– Нет, – ответил Янус.
Сковски покачал головой.
– Это совсем не то, на что я рассчитывал. Я чувствую себя таким слабаком, что... – выданную ему амуницию он бросил к ногам. – Пожалуй, больше я в этом не участвую.
Остальные изумились.
– Испугался гоблинов? – спросил Стеффан. В группе ему досталась роль насмешника.
– Нет, – ответил Сковски. – Но мне не нравится быть калекой, какие бы новые впечатления ни принесла эта экспедиция.
– Очень хорошо, – подвел итог Янус. – Значит, на охоту вы идете вчетвером.
– У нас не будет другого оружия, кроме винтовки с усыпляющими пулями? – спросил Лики.
– Вам больше ничего не потребуется.
Куранов подумал, что Лики задал странный вопрос. Первая директива, заложенная в сознание каждого робота еще на фабрике, запрещала отнимать жизнь, которую нельзя было восстановить. Да, Куранов понимал Лики, разделял его тревогу. Он предположил, что ограничение функциональных способностей каким-то образом сказалось на остроте его собственного мышления, потому что не мог найти других объяснений этому иррациональному страху.
– А теперь вам осталось узнать только одно, – продолжил Янус. – На завтрашний вечер и начало ночи для северной части Монтаны метеопрогноз обещает снежную бурю. К тому времени вы уже должны быть в охотничьей избушке, которая станет для вас базовым лагерем. Снегопад вам нисколько не помешает. Есть еще вопросы?
Если они и были, то задать их никто не решился.
– Тогда удачи вам. И пусть пройдет много недель, прежде чем вы потеряете интерес к этому занятию. – Эта традиционная фраза прощания произносилась всегда, но голос Януса звучал очень искренне. Куранов догадался, что Янус предпочел бы охотиться на оленей и волков, а не дежурить на станции Уокерс Уоч.
Они поблагодарили его, сверились с картами, вышли из здания станции и наконец-то двинулись в путь.
Сковски провожал уходящих взглядом, а когда путешественники оглянулись, помахал сверкающей металлической рукой.
* * *
Они шли весь день, вечер, а потом и ночь, потому что отдыха им не требовалось. Пусть энергия, поступающая к ногам, уменьшилась и специальный блокиратор ограничивал скорость роботов, они не уставали. Просто не знали, что это такое. Даже когда попадали на участки с глубоким снегом и надевали снегоступы, им все равно удавалось достаточно быстро продвигаться к намеченной цели.
И на широких равнинах, где снег наметал причудливые сугробы, и под крышей из густых крон сосен в девственных лесах Куранова не покидало предчувствие встречи с неопознанным, чего уже много лет с ним не бывало. Поскольку теперь датчики не давали ему полную картину окружающего мира, в каждой тени ему мерещилась опасность, за каждым поворотом он ожидал столкнуться с непреодолимой преградой. Эта экспедиция с самого начала рождала в нем массу новых ощущений.
Перед рассветом пошел снег, прилипая к их холодной стальной "коже". Двумя часами позже, когда просветлело, охотники поднялись на небольшой хребет и в дальнем конце долины, заросшей соснами, увидели избушку полуцилиндрической формы, из синеватого металла, без окон – чисто функциональное сооружение, лишенное архитектурных излишеств.
– Мы еще успеем поохотиться сегодня, – заметил Стеффан.
– Пошли, – добавил Таттл.
Идя друг за другом, они спустились в долину, пересекли ее и вышли практически к двери избушки.
* * *
Куранов нажал на спусковой крючок.
Великолепный олень с роскошными рогами поднялся на задние ноги, замолотил передними по воздуху, выпуская из ноздрей клубы пара.
– Попадание! – воскликнул Лики.
Куранов выстрелил снова.
Олень опустился на все четыре ноги.
Другие олени, стоявшие за ним, повернулись и побежали по хорошо утоптанной тропе.
Олень, мотнув огромной головой, попытался последовать за стадом, но остановился, ноги его подогнулись. Он попытался подняться с колен, но повалился в снег.
– Поздравляю! – выразил Стеффан общие чувства.
Роботы встали из-за сугроба, за которым спрятались, когда на тропе показались олени, и через маленькое поле направились к спящему самцу.
Куранов наклонился, послушал, как у оленя бьется сердце, посмотрел, как раздуваются черные ноздри.
Таттл, Стеффан и Лики сгрудились вокруг оленя, ощупывали его, восхищались великолепной мускулатурой, могучими плечами, крепкими бедрами. Все сошлись на том, что уложить такого зверя, учитывая ограниченность их возможностей, задача не из легких. Потом, один за другим, они поднялись и отошли, чтобы предоставить Куранову возможность вдосталь насладиться триумфом и полностью зафиксировать все эмоциональные реакции в банке данных.
