Пришлось пойти к Арутюну Вагаршаковичу и с виноватым видом сообщить, что топленого масла я принести не могу, но зато могу заменить его четырьмя пятилитровыми банками растительного маргарина «Вита» или «Нова». Арутюн Вагаршакович тяжко вздохнул и согласился, но потребовал в придачу пару килограммов фиников.
«Хрен с тобой, золотая рыбка!» — подумала я. На том и разошлись.
Подсчитав на следующий день свои карманные деньги, которые копила на кожаную куртку, я пришла в уныние. Денег хватало в аккурат на финики и сигареты. И снова я пошла к Арутюну Вагаршаковичу и предложила принести финики с сигаретами и вызубрить все конспекты наизусть. Говоря это, я рассчитывала, что сердце философа дрогнет и ради науки он пожертвует проклятым маргарином. Философ выслушал меня и ответил, что знания — это, конечно, хорошо, а вот жена и дети кушать хотят.
Хмурая, я вышла из аудитории и увидела стоящего в коридоре сокурсника Артура. Мы пошли в парк, сели на скамейку, закурили, и выяснилось, что Артуру тоже надо нести чертов маргарин, но не четыре, а целых шесть банок Денег у Артура не было, поскольку он благополучно растратил их на подругу-балерину. И тут в голове моей созрел коварный план.
Поскольку встреча с Арутюном Вагаршаковичем после сдачи экзамена нам не грозила, было решено «кинуть» философа. План состоял в следующем. Купить одну банку «Виты». Найти еще девять пустых, благо маргарин был популярен и найти банки не составляло труда. Напихать в банки какой-нибудь дряни и залить сверху маргарином.
Артур обрадовался и предложил пойти еще дальше, а именно: купить блок «Мальборо», высыпать весь табак, припрятать, а сигареты начинить травой и аккуратно запечатать. Такое мне было не под силу, но Артур хитро улыбнулся и взял это на себя.
На следующий день я побежала к бабке и стала клянчить пять пустых банок из-под маргарина. Бабка расставаться с банками категорически не хотела, поскольку хранила в них крупы, муку и прочие сыпучие продукты. Дядька тоже пожмотился. Он сделал из банки копилку, куда откладывал деньги на свадьбу. Пришлось выкрасть одну пустую из чулана и побегать по соседям. Соседи тоже расставались с банками неохотно, каждый приспособил их под свои нужды.
За два дня до экзамена на кухне у Артура открылся цех по производству «левого» маргарина и фальшивых сигарет. Вскоре к нам присоединились еще два сокурсника, которым философ заказал домашнее вино. Вино было благополучно распито, а в бутылки аккуратно налили водички, предварительно подкрасив ее акварелью. Получилось не очень правдоподобно, но, учитывая, что бутылки были темного цвета, решили, что сойдет и так.
После этого двое парней сели подделывать сигареты, а мы с Артуром стали топить маргарин. Сначала заполнили банки камнями, но они получились слишком тяжелыми. Тогда уже подвыпивший Артур предложил взять немного камней и переложить их старым шмотьем, которое в избытке имелось в квартире, доставшейся ему по наследству от покойных бабушки и дедушки. Предложение одобрили и выпили еще по бокальчику вина за бабушек-дедушек и нашу предприимчивость. Артур притащил из комнаты целый ворох старого шмотья. Камни были обмотаны кальсонами, трусами, носками и даже бабушкиным лифчиком и залиты тоненьким слоем маргарина, после чего банки выставили на балкон. Через полчаса мы их открыли, улыбнулись и, удовлетворенные результатом, пошли пить дальше.
О том, что Арутюн Вагаршакович, умудренный горьким опытом, решит перестраховаться, мы не знали. В день экзамена преподаватель-взяточник завалил почти всех, кроме тех, кого завалить было никак нельзя. В эту группу входили внуки-дети-правнуки-родственники других преподавателей и пара человек, умудрившихся вызубрить наизусть все конспекты и книги по философии из всех библиотек, имеющихся в городе Ереване.
После экзамена Арутюн Вагаршакович сообщил, что завтра он принимает дары у себя дома, а послезавтра ставит долгожданные четверки в наши зачетки.
Утром возле дома Арутюна Вагаршаковича выстроилась очередь. Мы с Артуром были десятыми по списку. Вышедшие перед нами хмурые сотоварищи, чье вино мы выдули у Артура на кухне, сообщили, что Арутюн Вагаршакович все вскрывает и проверяет. Отпив прямо из горла мнимого домашнего вина, преподаватель побагровел и выставил ребят вон, торжественно пообещав, что скорее каменный Давид Сасунский[21] слезет со своего коня и почешет тому яйца, чем они получат положительные оценки по философии.
На четвертый этаж мы поднимались с дрожью в коленках. Арутюн Вагаршакович встретил нас черный как туча. Вскрыл пачку с финиками, единственное, что мы не подделали, ибо подменить финики, упакованные в целлофан, можно было разве что бараньими какашками, но травить ни в чем не повинных детей и внуков Арутюна Вагаршаковича совесть нам не позволила, да и баранов в городе не было. После этого мздоимец внимательно осмотрел блок сигарет, но вскрывать не стал.
Подошла очередь «Виты». Арутюн Вагаршакович открыл каждую банку, понюхал, закрыл, довольно улыбнулся и пообещал завтра же поставить нам столь долгожданные и честно заработанные четверки.
Весь вечер я молилась, чтобы Арутюн Вагаршакович не вздумал закурить, а его жена пожарить что-нибудь на маргарине. Вероятность последнего была весьма высока, учитывая, что больше готовить было не на чем.
Но видимо, в тот вечер боги, решившие, что Арутюн Вагаршакович позабыл о своем святом долге учить армянских юношей и дЭвушек мыслить философски и занялся весьма богопротивным делом — поборничеством, решили его наказать.
На следующий день мы с Артуром получили четверки. Спустя месяц, уже после Нового года, Арутюн Вагаршакович выловил меня в коридоре и заявил, что я, конечно, далеко ушла от своих предков обезьян, поскольку умудрилась придумать такое, но, ежели еще когда-нибудь наши пути пересекутся, он заставит меня сожрать все конспекты, откопать мощи Канта и Гегеля, превратиться в обезьяну и потом снова эволюционировать в человека, и только после этого подумает, заслуживаю ли я хотя бы тройки. Я сделала удивленные глаза и пошла дальше по коридору.
Позже выяснилось, что сигареты, начиненные травой, Арутюн Вагаршакович презентовал какому-то важному человеку в университете, дабы тот принял его на работу. Подвох же с маслом всплыл, когда жена Арутюна Вагаршаковича, готовя ужин при свечах, плюхнула на сковородку кусок маргарина и обнаружила в нем какую-то тряпочку, при ближайшем рассмотрении оказавшуюся фрагментом лифчика покойной бабушки Артура.
Позвонила Олька и сказала, что ей срочно нужна моя помощь. Они с Ваней решили завязать с исламом, поскольку задолбались молиться по пять раз в день и не пить водку.
— А я при чем? — удивилась я.
— Понимаешь, нас теперь хотят убить, говорят, что из ислама просто так никто не уходит, — всхлипнула Олька. — А у тебя знакомый работает в уголовном розыске, пусть он их припугнет.
