Еще салон, будуар и спальня. Еще летняя веранда, зимний сад и хобби-рум. Еще склад, сарай и амбар. Еще... ну, не буду вас утомлять перечислениями. Тесновато, да мы не обижаемся, привыкли к малогабаритному жилью. С пониманием относимся к временным трудностям. Раньше, когда жили во дворцах, каждая служанка имела отдельную комнату и ночной горшок. Сейчас другие времена. У барона ле Лаваля с квартирным вопросом напряженка...
Жаннет не ответила. У нее своя напряженка: нервически постукивая пальцами по плечу и вытянув шею, она вслушивалась в звуки в коридоре – на вражеской итальянской территории.
Здешняя – венгерская тоже не располагала к расслаблению и дружеской беседе под рюмку вина. Но сюда Жаннет зашла от нужды, следуя поговорке: из двух зол выбирают меньшее. Строго говоря, из двух зол лучше вообще ничего не выбирать, но эта альтернатива в сегодняшнем расписании у Жаннет не стояла.
Бездеятельное же молчание не стояло в расписании Батори. Плавно подплыв к гостье, она спросила:
- Не желаете ли выпить или покушать...
- Не желаю! - рявкнула Жаннет, чтобы та раз и навсегда отстала.
Она не желает иметь с ней ничего общего, тем более питаться ее протухшей стряпней. Ни разговаривать про погоду, ни выслушивать жалобы по поводу давно ушедшей молодости. Ни сочувствовать ее причитаниям «о старых, добрых временах», ни вести светскую беседу о последних новшествах в пыточной технике. Пусть прибережет тему для Салтычихи.
Не стоит Батори тешить себя иллюзиями, что Жаннет простила попытку нападения. Она не простила, не забыла и при возможности отомстит. Она не даст с собой обращаться как с дворовой девкой, которую можно безнаказанно лупить поленом или колоть ножом. Жаннет до последней капли будет защищать ту драгоценную, живительную, задорную влагу, которая струится в ее молодых, эластичных жилах.
Стало мучительно жалко потерять хотя бы миллиграмм своей родной, алой кровушки в пользу этой усохшей от возраста и зависти старухи.
Захотелось дать понять этой, я-ко-бы, графине - именно так Жаннет произнесла про себя «якобы» - с расстановкой, уничижительной интонацией и ироничным качанием головы, что власть ее осталась в прошлом. Жаннет не постесняется дать в лоб, чтоб поставить на место...
14.
- А вы знаете, что мы с Владом Дракулой родственники? – вторглась в ее возмущенные мысли Эржбета мягким голосом.
Ответа дожидаться не стала. Он мог прозвучать грубо, вроде «не знаю и знать не хочу!» - в соответствии с нервным настроением гостьи. Это не устраивало. Даже помешало бы. Эржбетина промежуточная цель: изо всех сил избегать конфронтации. Негативное настроение Жаннет следовало переломить. Воспользоваться приемом, известным с древности: сначала расположить человека к себе, потом начать им манипулировать.
Хозяйка многофункциональной комнатки поступила в полном соответствии с правилами психологии. Интересно, у кого научилась – у лженаучного колдуна?
Эржбета взяла с этажерки два портрета в изящных, узорчатых рамках из белого металла. Рамки – овальной формы, размером с гусиное яйцо, сбоку соединялись петлей и имели ножки сзади, чтобы стоять. Портреты, выполненные в стиле миниатюр, изображали молодых мужчину и женщину: он – справа, она - слева.
- Это я и Влад, - сказала графиня, подавая портреты Жаннет.
Та сначала косо, недовольно и недоверчиво взглянула на портреты. Потом заинтересовалась, приняла, стала рассматривать.
Если Эржбета сейчас не врет, она была в молодости исключительной красавицей. Но на утверждение «не врет» имелось мало указаний – то есть, конечно врет. Ну и черт с ней, Жаннет вступать в разоблачительство не захотелось. Обременительно. Придется напрягаться, придумывать аргументы, доказывать правоту, для чего потребуется сравнивать антропометрические данные: длину носов, расстояние между глаз... Не до того ей. Только что от летучего итальянца едва спаслась. Сделает вид, что верит.
Дама на портрете изображена не в профиль и не анфас, а между ними – в размере три четверти, до бюста включительно, рук-ног не видно. Черты лица тонкие, благородные, цвет кожи – известково-белый, по тогдашней моде. На синем фоне картинки он особенно выгодно выделялся аристократичностью.
Дракула тоже красив - по-мужски, не по-мужицки. Крупные черты лица – гармоничные, приятные глазу. Изображен в шапке, украшенной драгоценными камнями и меховой оторочкой, в кафтане с воротником-стойкой. В глазах – доброта, на губах – улыбка.
Браво закрученные кончики усов наверняка свели с ума немало дам, хотя на вкус Жаннет были длинноваты - почти до ушей. Он также сидел в полуоборот и смотрел на... жаннетину левую грудь... нет, показалось... Она приподняла картинки. Теперь мужчина смотрел куда-то мимо.
Облик обычного трансильванского дворянина. Не скажешь, что патологического. Не похож он на самого известного в мире вампира. Даже представить трудно этого цветущего, добродушного месье глодающим мертвецкие кости или копающимся в кишках свежевспоротого трупа - с выпученными глазами, звериными клыками и чумазым от крови мурлом. Его тоже оговорили недоброжелатели?
- Точно, - смиренно подтвердила хозяйка и посмотрела на гостью с трагедией в глазах.
На сей раз Жаннет поверила безоговорочно, потому что с ее любимым бароном де Рэ произошла похожая несправедливость.
Рассмотрим вопрос возникновения кровавой репутации подробнее, чтобы окончательно и бесповоротно расставить точки над «и». В качестве примера разберем случай Влада Дракулы, для чего совершим вместе с Жаннет экскурс в историю трансильванских событий.
Пятнадцатый век. Границы государств не устоялись и не закрепились в официальном порядке на картах. Шел передел территорий, Европу сотрясали войны. На войне не место состраданию, крайняя жестокость была в порядке вещей.
Обычная практика - победители отрезали головы побежденным и демонстрировали направо-налево, проезжая по улицам городов и сел. На видных местах устанавливали колы, на которые заживо насаживали несчастных. Вдоль дорог стояли виселицы со свежеповешенными, пики с отрубленными головами – вот так оформляли обочины в средние века.
Вывод: чтобы на фоне подобных членовредительских страшилок прослыть вампиром-кровопийцей, надо было ухитриться. Особо изощриться. Показать дикую сущность. Совершить хотя бы раз такую неслыханную жестокость, чтобы ужаснуть современников и войти в анналы истории главным вампиром всех веков и поколений. Под именем Дракула, которое потом станет нарицательным для обозначения любого монстра.
Тут Жаннет себя мысленно осадила. Стало немного жаль Влада. Судя по портрету, он ничего особо кровожадного не имел ввиду. Припомнился фильм, где его молодым, бесстрашным воином изобразили: с сурово сдвинутыми бровями и целеустремленным взглядом. Влюбиться можно было запросто. Зачем на хорошего человека собак навешали, ведь он только родину хотел защитить?
Порассуждаем логично. Если до возраста на портрете Влад не проявлял признаков вампиризма, то приобрел их потом. После какого-то события, потрясшего его сознание до глубины души и превратившего в другого человека - с клыками.
