Ознакомительная версия. Доступно 25 страниц из 123
Кэт выставила в окне фотографию Джесси: волосы завязаны в два хвостика по бокам, на лице привычная ухмылка. Фотография в черной рамке, а вокруг, наверное, штук сорок поминальных открыток. Сюзанна на секунду зажмурилась и, спиной ощущая любопытные взгляды, решительно позвонила в дверь.
Кэт Картер стала совсем седой. Сюзанна уставилась на ее волосы, пытаясь припомнить, какого цвета они были раньше, но вовремя спохватилась.
– Привет, Сюзанна, – кивнула Кэт.
– Простите, что не зашла раньше. Я очень хотела, просто…
– Не знала, что сказать? – (Сюзанна покраснела.) – Ничего страшного. Ты не одна такая. По крайней мере, ты пришла, а это уже лучше, чем ничего. Входи, не стесняйся.
Кэт посторонилась, и Сюзанна вошла в дом, ступая точно налившимися свинцом ногами по безупречно чистому ковру.
Хозяйка провела ее в гостиную и усадила на диван, откуда Сюзанне была видна тыльная сторона фотографии в рамке и поминальные открытки, повернутые лицом к двери. Планировка оказалась такой же, что и в доме Джесси, все очень чистенько, хотя и бедненько, однако атмосфера была другой, поскольку черное облако тоски и печали чуть ли не осязаемо нависало над головой.
Тяжелой походкой Кэт прошла через всю комнату и села в большое кресло напротив дивана, аккуратно расправив юбку натруженными руками.
– Эмма в школе? – спросила Сюзанна.
– Снова пошла на этой неделе. После каникул.
– Я пришла… узнать… как она поживает, – промямлила Сюзанна.
Кэт кивнула и машинально бросила взгляд на фотографию дочери:
– Она привыкает.
– К слову сказать, если я чем-то могу помочь… – (Кэт вопросительно подняла глаза. На каминной доске за ее спиной стояла фотография всей семьи, в центре мужчина, вероятно отец Джесси, с грудной Эммой на руках.) – Я в некотором смысле несу ответственность за случившееся.
Кэт резко мотнула головой:
– Тебе не за что нести ответственность.
И Сюзанна вдруг почувствовала, как невыносимо давит на плечи груз несказанных слов.
– Я вот тут подумала… возможно, если бы я могла… – Сюзанна сунула руку в карман и достала конверт, – хоть как-то возместить? – (Кэт недоуменно уставилась на конверт.) – Финансово. Здесь немного. Но я подумала, что, если есть какой-то трастовый фонд или типа того… для Эммы, я хочу сказать…
Кэт принялась теребить золотой крестик на шее. Выражение ее лица стало жестким.
– Благодарю, но нам не нужны чужие деньги! – отрезала она. – Мы с Эммой как-нибудь обойдемся.
– Извините. Я не хотела вас обидеть. – Сюзанна положила конверт в карман, ругая себя за бестактность.
– Да ты меня вовсе не обидела. – Кэт встала с кресла, и Сюзанна решила, что ее сейчас попросят уйти. Однако Кэт подошла к раздаточному окну между кухней и комнатой и, просунув в него руку, включила чайник, а затем сказала: – Впрочем, ты все-таки можешь мне помочь. Мы делаем для Эммы коробку памяти. Идея ее учительницы. Попроси своих знакомых написать, чем им запомнилась Джесси… Я хочу сказать, пусть напишут о ней хорошие слова. Чтобы Эмма, когда подрастет… могла получить полное представление о том, какой была ее мать. Что о ней думали люди.
– Отличная мысль! – Сюзанна сразу вспомнила о полке в магазине, где образовалось своеобразное святилище из вещей Джесси.
– Я тоже так думаю.
– Немножко похоже на наши выставки в витрине.
– Да уж. Это у Джесс хорошо получались, да?
– Гораздо лучше, чем у меня. Полагаю, воспоминаний о ней у вас будет более чем достаточно. Хороших воспоминаний. – (Кэт Картер промолчала.) – Я… постараюсь сделать что-нибудь… Одним словом, воздать ей должное.
Кэт неожиданно повернулась к Сюзанне:
– Знаешь, Джесс старалась жить на полную катушку. Хотя для кого-то, может, это была не жизнь, а жалкое прозябание. Ведь, положа руку на сердце, она и пожить-то толком не успела. Ничего не успела сделать, нигде не успела побывать. Но она любила людей, она любила свою семью, и она оставалась верна себе. И всегда говорила, что думает. – Кэт посмотрела на фото на каминной доске. Сюзанна сидела не шелохнувшись. – Да-да, всегда говорила, что думает. Она делила людей на два типа: «водостоки» и «радиаторы». «Водостоками» она называла тех вечно несчастненьких, что мучили окружающих своими проблемами, питаясь их жизненными силами… А «радиаторы» – это люди вроде Джесс. Она нас всех согревала. – И Сюзанна, к своему стыду, неожиданно поняла, к какому именно типу относится лично она, однако Кэт, похоже, уже обращалась не к ней, а к стоявшей на камине фотографии, ее лицо немного смягчилось. – Наверное, это глупо, но я собираюсь научить Эмму тому же. Не хочу, чтобы она выросла забитой и запуганной, чересчур осторожной из-за того, что случилось. Нет, она должна стать сильной, смелой… такой, как ее мама. – Она чуть-чуть поправила фото. – Вот чего я хочу. Чтобы она стала такой, как ее мама. – Кэт стряхнула с юбки несуществующую пушинку. – А теперь давай-ка попьем чайку.
Алехандро неожиданно выпрямился во весь рост, опасно раскачивая лодку, и в сердцах швырнул на дно удочку. Отец бросил на него удивленный взгляд:
– Ты чего? Так ты всю рыбу распугаешь!
– Ни хрена не клюет! Ни хрена!
– А ты пробовал ловить на личинки стрекоз? – Хорхе протянул сыну яркую мушку. – Рыба гораздо лучше клюет на мелкую наживку.
– Да нет, ничего не выходит.
– Тогда возьми леску с более тяжелым поплавком. От твоей что-то мало проку. Она вообще не тонет.
– Дело не в леске. И не в наживке. Просто у меня сегодня душа не лежит.
Хорхе сдвинул шляпу на затылок:
– Не хочу расстраивать тебя, сынок, но другого времени у меня уже не будет.
– Извини, но я больше не могу.
– Это все потому, что ты, точно собачка, дергаешь туда-сюда этих мушек.
Отец нагнулся, поправил удочку Алехандро на дне лодки, затем положил и свою рядом с садком, где блестела серебристой чешуей пойманная рыба. Еще немного – и он достигнет разрешенного по разовой лицензии лимита в шесть рыбин. И тогда, пожалуй, придется воспользоваться лицензией сына.
Хорхе, поерзав на месте, достал из корзины для пикника пиво и протянул Алехандро, словно пальмовую ветвь в знак примирения:
– Что происходит? Ты всегда был более искусным рыбаком, чем я. А сегодня ты точно пятилетний малыш. Где твое терпение?
Алехандро сел, печально понурившись. За последние несколько дней его апатия успела исчезнуть, как исчезают после брошенного камня круги на воде.
– Ладно. – Хорхе положил сыну руку на плечо. – Ладно. Съешь хоть что-нибудь. Может, еще пива… Или чего-нибудь покрепче? – Он похлопал по карману жилетки, где лежала фляжка с виски. – Ты почти не притронулся к еде.
Ознакомительная версия. Доступно 25 страниц из 123
