Однако, к удивлению родных, Сэм держалась с достоинством и мужественно переносила шумиху, поднявшуюся вокруг ее имени. После всех переживаний статьи в газетах ее почти не волновали. Она стала реже появляться в общественных местах, перестала подходить к телефону, но казалась до странного умиротворенной. Как всегда в трудной ситуации, семья сплотилась еще теснее, чтобы поддержать и защитить одного из своих членов. Джимми тоже не оставил Сэм. Он почти не отходил от нее ни днем ни ночыо, они подолгу гуляли вдвоем, иногда ездили куда-нибудь на его машине. Они стали еще более неразлучны, чем раньше, и Джимми оказался таким же сильным, как Сэм. Разгоревшийся скандал не замалчивали. Уязвленная Сэм чувствовала себя униженной, ее чувства были задеты, журналисты старались раздуть донельзя любую мелочь, но она-то знала правду о себе, своей жизни и своем ребенке, и это было для нее главным. Она сама прекрасно понимала, что совершила глупость с Жан-Люком, но никогда не вытворяла всего того, что приписывали ей таблоиды. И какую бы грязную ложь ни продавали о ней Уитмены, это не поможет им получить ребенка. В отместку за свое разочарование они как могли ранили и унижали Сэм, однако у нее по-прежнему оставались ее жизнь, ее душа, ее порядочность, ее ребенок, наконец. Ей было жаль бездетную пару, но теперь она была рада, что не отдала ребенка людям, оказавшимся на поверку злобными, мстительными, непорядочными.
Шумиха, поднятая газетами, не утихала уже три недели. Дата родов приближалась. Тем временем Уитмены дали еще одно интервью, но Сэм по-прежнему казалась спокойной и все так же была неразлучна с Джимми. За все время скандала она не сделала ни одного заявления для прессы; Саймон убедил ее, что молчание — самая мудрая тактика в данном случае, хотя и самая трудная.
В начале августа Алан вернулся из Швейцарии. По возвращении домой он сразу же позвонил Аллегре и накинулся на нее с упреками, что она не рассказала ему о Сэм раньше. О ее беременности он узнал от Кармен, которая позвонила ему после появления статей в газетах.
— Боже правый, что у вас тут происходило? Я сто раз разговаривал с тобой по телефону, но ты ни словом не обмолвилась обо всей этой истории.
— Я не хотела говорить, потому что сама не знала, как Сэм поступит. У нас тут была непростая ситуация, и я вообще никому ничего не говорила. Но сейчас другое дело, все и так все знают. — Сказать «все знают» означало ничего не сказать. Через газеты и телепередачи история Сэм — вернее, версия Уитменов — стала известна миллионам людей.
— И что твоя сестра намерена делать? — Алану было жаль Сэм, он привык считать ее очаровательным ребенком, которому, конечно, слишком рано становиться матерью.
— Мы с Джеффом решили усыновить ее ребенка, — гордо сообщила Аллегра.
— Ничего себе! Вы же еще не поженились. Кстати, когда должен родиться ребенок?
— Дня через три.
Аллегра радостно рассмеялась. Они с Джеффом в последние дни бегали по магазинам, покупая детские вещи — пеленки, распашонки, подгузники, бутылочки, одеяла. Оказалось, что маленькому ребенку требуется страшно много всяких вещей, и подготовиться к его появлению куда сложнее, чем к свадьбе, но в каком-то смысле и гораздо интереснее.
Одновременно Джефф продолжал снимать фильм, а Аллегра каждый день ходила на работу, улаживала вопросы с наследством и недвижимостью Брэма, вела дела других клиентов. Она уже подыскивала няню для ребенка на время свадьбы и медового месяца, а после свадьбы собиралась взять отпуск, если удастся.
К рождению ребенка предстояло устроить еще очень многое. Колыбельку пока поставили прямо посреди спальни, Джефф уже приладил на ней музыкальную игрушку-мобиль с кудрявыми овечками и такими же кудрявыми облаками. Они накупили крошечных башмачков, кофточек, целую гору всякого оборудования, ребенок еще не родился, а у него, кажется, было все, о чем только можно мечтать. Слушая их разговоры о подготовке к встрече ребенка, Алан усмехнулся и признался, что Кармен снова беременна, но они собираются держать это в секрете как можно дольше на случай, если она снова потеряет ребенка. Кроме всего прочего, Кармен предстояло еще целый месяц сниматься. Словом, у обоих было дел по горло.
Этот разговор состоялся в первый вечер после возвращения Алана домой. И у Джеффа, и у Аллегры день был особенно трудный, оба легли спать поздно, когда уже еле держались на ногах. Но в два часа ночи зазвонил телефон. Джефф, конечно, тут же предположил, что Кармен опять взялась за свое — наверное, поссорилась с Аланом и, как всегда в таких случаях, звонит Аллегре.
— Не бери трубку! — простонал он, и у Аллегры даже возникло искушение на этот раз послушаться Джеффа.
— А вдруг это Сэм?
— Не может быть, — не слишком убежденно возразил Джефф. — Я слишком устал, чтобы становиться отцом прямо сейчас.
Некоторое время в душе Аллегры усталость и жалость к Джеффу боролись с чувством долга. В конце концов она все- таки сняла трубку. Звонила Блэр. Оказалось, у Сэм час назад отошли воды, какое-то время больше ничего не происходило, но сейчас начались регулярные сильные схватки.
— Ты уверена, что схватки не ложные? — спросила Аллегра, нервничая.
Джефф снова застонал:
— Господи, как же я устал! Ни о чем не хочу слышать!
Аллегра рассмеялась и легонько ткнула его локтем в бок:
— Нет, ты не устал, у нас скоро появится ребенок.
Когда-нибудь она вот так же разбудит Джеффа, чтобы сказать, что их первый собственный ребенок собирается появиться на свет, но сейчас пока ребенок родится у Сэм — их будущий ребенок, — и это почти такое же волнующее событие.
— Если не хочешь пропустить рождение малыша, тебе лучше поторопиться, — сказала Блэр. Сэм была уже в больнице, в родовой палате, и, по словам врачей, ждать осталось недолго.
— Как Сэм себя чувствует? — взволнованно спросила Аллегра.
— Не так уж плохо. — Блэр все еще держала в руке часы, по которым засекала интервалы между схватками. И добавила, повергнув Аллегру в изумление: — Мы только что позвонили Джимми. — В голосе Блэр послышалась нежность.
— Ты уверена, что это стоило делать?
— Так хочет Сэм, Джимми тоже ходил с ней на занятия.
Блэр не добавила, что, по ее мнению, Сэм имеет полное
право позвать того, кого считает нужным. Она с самого начала не хотела, чтобы при родах присутствовал Джон Уитмен, и это понятно, но почему она хочет видеть рядом Джимми?
Перед тем как ехать с Джеффом в больницу, Аллегра ненадолго остановилась перед колыбелькой с подвешенным над ней мобилем. Завтра в этой колыбельке будет лежать маленький человек. От этой мысли Аллегра улыбнулась. Она никогда раньше не сознавала, что ей так хочется иметь ребенка. Пожалуй, материнство — самое удивительное, что когда-либо с ней случалось.
— Ну как, волнуешься? И рада небось? — спросил Джефф, думая о том же самом. Он обнял Аллегру за плечи. — Я рад, что мы это делаем. — Решение взять ребенка значило для обоих очень много, хотя момент был не самый подходящий.
