Книга Средневековая история. Цена счастья - Галина Гончарова

Лиля пробежала глазами список, поморщилась и подписала его. М-да, расходы резко возросли, но юбилей ведь!

Пятьдесят лет, круглая дата, ровно через месяц. По такому случаю Лиля решила собрать всех друзей и родных в поместье под Лавери. Теперь уже своем поместье.

Да, пятьдесят лет… столько воды утекло…

Женщина бросила взгляд в окно. В сгустившихся сумерках на стекле отчетливо проступало ее отражение. Годы оказались милостивы к графине. Седина в светлых волосах почти незаметна, легкая полнота осталась, но очень удачная. Как раз та, которая позволяет женщине перейти к облику обаятельной пышечки, а не сморщенного абрикоса. Морщин почти нет, и даже зубы удалось сохранить. Кроме зубов мудрости, но, положим, она еще тридцать лет назад знала, что не мудрая.

Умная, да. Но житейской мудрости ей Альдонай не отсыпал.

М-да… Вросла, вжилась, даже вместо бога или богов поминает Альдоная… И сложно было не вжиться. Лиля откинулась на спинку кресла, прикрыла глаза, повертела в пальцах золотое перо.

Она вспоминала.

Примерно четверть века назад она вышла замуж за Ганца Тримейна и стала баронессой. И не прогадала.

Нельзя сказать, что у них все было безоблачно, но семнадцать счастливых лет Альдонай им подарил. Ганц вырастил и выдал замуж Миранду, договорился о помолвке Джайса, подарил ей троих детей…

Два мальчика и девочка. Все уже взрослые, кое-кто уже женат, и Лиля скоро в очередной раз станет бабушкой.

Миранда, вышедшая замуж в Ханганат и ставшая любимой женой, подарила семерых внуков. Она бы и больше родила, но Лиля прямо-таки угрожала и требовала. Промежуток между родами – не меньше двух лет! Нечего превращаться в родильную машину!

Амир немного пофырчал, но смирился. Гарем он содержал, но как же без него? Люди не поймут! И даже пользовался этим гаремом. Ему привозили и дарили невольниц, а он потом передаривал их тем, кого хотел наградить. Было большой честью получить девственницу из гарема Хангана… ну и ценность тоже немалая, туда второй сорт не подсунут. Миранда немного ревновала, но старалась держать себя в руках.

Она обещала Лиле приехать с младшими детьми. Надо же дать Амиру немного отдохнуть от семьи…

Джайс. Сын, радость, солнышко, заинька и два метра обаяния, женат вот уже четыре года – и можно сказать, что брак удался. На дочери графа Лайшема, причем разница в возрасте у них лет десять. Марион милая девочка и, что самое главное, ради своего мужа готова в огонь и в воду. Джайс тоже ее любит и изменять не собирается. У них уже двое детей, но Марион подумывает о третьем.

Но это старшие дети. Они явно пошли в родителей и рано обзавелись семьями. Дети от Ганца совсем другие. И пока никто не женат и не замужем.

Старший сын от Ганца, Томас, Томми…

Он же барон Тримейн (баронство Рейнольдс по прошествии времени переименовали). Наследный и вполне довольный своей жизнью. Рьяный продолжатель дела отца. Иногда так и тянет подарить ему трубку и кепи, благо сказки о бароне Холмсе разошлись по королевству и пользуются большой популярностью. Их даже ставят бродячие артисты и показывают на ярмарках. Можно сказать, народное признание. И все же он скорее талантливый одиночка, чем организатор и управляющий. Эти способности вполне проявляет второй сын. Барон Август Брокленд, также наследный. Говорят, имя не определяет судьбу? Скажите это Августу-младшему, который не вылезает с верфей, стараясь построить на них чуть ли не космический корабль. И на море его так же укачивает, как и деда, как и мать.

Хотя внешне оба сына похожи на Ганца. Сыграла же природа шутку с генами.

Дочка. Алина. Младшая. Любимый и обожаемый всем семейством бесенок с зелеными глазами и темными локонами. Красотка и вредина.

Придворные кавалеры уже строят ей глазки, но шестнадцатилетняя хитрюга вертит ими, а выбрать пока никого не выбирает.

Лиля не заключала помолвки, отлично понимая, что с таким состоянием ни один из ее детей непристроенным не останется. Тут уж скорее стоит вопрос, как отсеять охотников за приданым.

Трое детей, двое с титулами, малышка получит поместье после ее смерти и весьма нескромную сумму сразу.

В дверь поскреблись, и внутрь просунулся любопытный носик Алины.

– Мам, ты очень занята?

– Ужасно.

– Ужасное занятие или ужасно, что я тут?

– И то и другое. Так что тебе надо от престарелой мамаши? – насмешливо поинтересовалась Лиля.

– Мам, меня завтра пригласили покататься верхом. Я возьму Лидарха?

– Нет. Ташлаха – и никаких разговоров. Лидарха я тебе не доверю, он пока еще слишком бестолковый.

– Ну ма-а-ама-а-а…

В ребенка полетела подушечка с кресла. Алина тут же замолчала и исчезла за дверью.

– Между прочим, это Роман Ивельен! – донеслось из-за двери.

– Все равно бери Ташлаха, – огрызнулась Лиля.

Увы, Лидарх Первый умер почти десять лет назад. Возраст штука такая, ему подвержены все. Лиля тогда жутко горевала, пока Амир не прислал в подарок жеребенка – копию ее друга. Только маленькую. Лиля тогда растрогалась до слез.

Интересно, Роман Ивельен проявляет к девочке серьезный интерес – или так, дурака валяют? Джейкоб уже женат, а Роман все никак определиться не может… почему бы и правда не Алина?

Благо близнецы выросли хорошими людьми. И хорошо, что правду о родителях им никто не расскажет.

Лиля перебрала конверты, лежащие на столике.

Бумага. Ее дело. Ее подарок этому миру. Белая, зеленоватая, с гербами… сейчас ее делают уже на нескольких фабриках. И крестьяне продают туда и коноплю, и лен, и крапиву, неплохо зарабатывая на этом. Или выплачивают ими часть оброка.

Бумага, потом книгопечатание – сколько они провозились с литерами и тушью, сейчас даже вспомнить страшно. И разумеется, школы и больницы. Именно туда уходит львиная доля ее средств. Конечно, альдон ее во всем поддерживает – да и как не поддержать?

Кенет Воплер – человек благодарный. А еще он видит, что ее идеи не несут зла.

Альдоном Кенет стал лет семь назад, после смерти альдона Романа. И принялся активно вбивать в головы священников мысль, что если они служат Альдонаю, то должны помогать людям. И начать надо с больниц. Со школ. И монастыри… Женские вообще разогнать! Пусть учатся раненым помощь оказывать да идут в больницы для бедных. Если десять лет там прослужат – естественно, не бесплатно, – могут выйти на свободу и жить как хотят. Не все, конечно, некоторых вообще надо бы на цепь посадить. Но идеи нашли отклик среди церковников.