И в то же время, никакое знание невозможно без веры, начиная с врожденной веры в свои же собственные органы чувств и далее, веры в правдивость родителей, учителей, письменного слова… Мы не проверяем «экспериментально» и сотой доли того, чему нас учит школа и что мы читаем в книгах. Точно так же никакая вера, по сути, невозможна без знания. Вера всегда подпитывается реальным опытом — и вера традиционных религий есть лишь древняя форма знания, многовековой опыт борьбы человечества за выживание, воплощенный в нравственных установках морали и олицетворенный в заветах пророков и богов. Борьба науки с религией, по сути, не была борьбой против веры. То была борьба с догмой, с окостеневшим знанием, ставшим препятствием для развития.
Письменность и книгопечатание позволили нам хранить информацию в символической форме, передавать знания от поколения к поколению. Телеграф и радио дали возможность передачи знаний на расстояние. Со времен работ создателя теории информации, Клода Шеннона, мы научились не только измерять знания (информацию) количественно, но и активно преобразовывать потоки информации с помощью компьютеров. Мы осознали, что информация является не просто психологической категорией, но имеет и объективную составляющую. А вера? Как обстоят дела с верой? Можно ли хранить веру? Передавать на расстояние? «Обрабатывать», наконец? Звучит абсурдно, не так ли? Не спешите судить.
Вот, например, мы читаем книгу. Получаем ли мы при этом информацию, увеличиваем ли свой объем знаний? Нетрудно понять, что все зависит от того, насколько авторитетным источником является для нас эта книга. Если мы не верим написанному в ней ни на грош, полученные в результате прочтения такой книги знания равны нулю. Что, в частности, полностью соответствует классическому определению информации, данному Шенноном.
Может статься, однако, что по мере чтения, отыскивая в книге факт за фактом, известным нам и не вызывающим у нас сомнения, мы начинаем испытывать возрастающий интерес, наше отношение к книге меняется. Что произошло? У нас появилась вера. И эта вера пришла не из ниоткуда, она пришла из книги. Хранилась в ней и была передана нам при чтении. Любопытно, что, хотя она и пришла вместе с информацией, но вовсе не тождественна ей. Например, известные нам еще до прочтения книги факты, которые как раз и убедили нас в возможности доверять тексту, согласно строгому классическому определению информации, информацией тоже не являются. Для нас это пустое повторение, нуль информации. Однако, лишь наличие веры открывает врата поступлению новых знаний, информации.
Другой пример. Каждый знает, что бывают люди, которым веришь с полуслова — и им вовсе нет нужды как-то особо доказывать то, что они говорят. А другим не верят даже и с самыми что ни на есть неопровержимыми аргументами. Чистая психология? Не только. Обратите внимание, обычно верят как раз тем, кто больше всего похож по поведению на слушающего, тем, кто находит знакомые слова и эмоции. И вновь речь идет о передаче веры через известное. Веры, которая растет с каждым словом. По сути, и там и тут речь идет о количестве независимых подтверждений чему-то, что нам известно и так — и в чем мы не сомневаемся. Именно это количество и характеризует возросшую степень нашей веры источнику информации. Независимость подтверждений, строго говоря, довольно относительна, зачастую достаточно и просто частых повторений, почти в духе Геббельса, основоположника современных методов манипулирования сознанием.
Наиболее простые и повсеместно распространенные способы передачи веры через различного рода «подтверждения» — это, конечно же, музыка, песня и поэзия. В них «единство веры» достигается повторами и параллелями разного типа: ритмом, рифмой, мелодикой. Причем, чем большее число «независимых подтверждений» мы получаем с разных сторон, тем сильнее воздействие. Именно в этом мощь воздействия хорового пения, военных маршей и т.п.
Между прочим, известные и весьма эффективные методики гипноза и самогипноза, НЛП (впрочем, как и приемы древней магии) и даже методы военной муштры, так или иначе построены именно на передаче веры. В сомнамбулической же фазе гипноза вера достигает такой степени, что одно лишь слово гипнотизера способно вызвать к жизни целую иллюзорную «реальность».
Во всех этих случаях передача как информации, так и веры идет при помощи сигналов: звуков, знаков и т.п., частью осознанных, а чаще воспринимаемых без контроля сознания. Только если информация всегда, по определению, есть что-то новое, отличающееся от того, что мы уже знаем, то вера передается подобным же сигналом, но лишь подтверждающим нечто уже известное. Вера, подобно информации, имеет и количественную меру, измеряясь в битах. В реальности, конечно же, ситуация с соотношением веры и знания куда более сложна, но сказанное позволяет понять, каким образом в теории личности, созданной на базе Диала знание и вера объединяются в единство, в новый объект под именем «знания-веры». С этого времени они теряют свою кажущуюся самостоятельность и сосуществуют в тесном взаимодействии друг с другом. Вера идет рука об руку со знанием а знание — с верой.
Создание эффективно работающей научной теории знания-веры дает в руки русов огромную мощь. «Таинственные явления» человеческой психики отныне перестают быть тайной. Открыт путь для создания самых разнообразных средств управления собственной психикой от чисто практических, достигаемых особой тренировкой, до специальных технических. Ведь именно вера настежь открывает врата новой информации, «отождествляя» личность с предметом изучения. Это — путь к той самой предельной, гипнотической концентрации на предмете или на цели, способной сделать обучение наукам и навыкам не только сверхбыстрым, почти мгновенным, но и могущей собрать всю волю и страсть человека в железный кулак. Это и путь к предельно эффективному взаимодействию в коллективе, превращающем его, как мы уже писали, в единый «сверхразум». Концентрация на личности собеседника, неподдельный интерес, между прочим, есть и кратчайший путь к сердцу незнакомого человека, способ установления «мгновенного контакта», полного взаимопонимания.
Построенный на базе фундаментального фрактального самоподобия природы универсальный язык-теория, Диал станет еще одним могучим орудием концентрации мысли и воли, принося постоянные и самые разнообразные «подтверждения» единства мира — творческие конструктивные аналогии.
Нерушимое единство
Говоря о единстве веры и знания будущих русов-люденов, невозможно обойти и самого известного в истории противопоставления — противопоставления науки и религии. Вместе с единством веры и знания возникает, как нетрудно понять и единство наука-религия. Причем это вовсе не «слияние» этих противоположностей воедино, как множество раз проповедывалось лжепророками разнообразных культов. Нет, это именно единый объект, выступающий для нас то с одной, то с другой стороны. С точки зрения теоретического и экспериментального знания мы имеем дело с квантами, силовыми полями и искривленными пространствами. Короче, со всем тем, что сегодня гипотетически объединяют термином «единое поле».
Со стороны же веры не найти ничего более эффективного для выживания и развития человечества, чем образ воплощенного морального императива, могущества и добра, чем образ Бога, Всевышнего. Противоречиво? Безусловно. Но ничуть не более противоречиво, чем единство пространства и времени, волны и частицы. Единство не устраняет, а лишь подчеркивает противоречие, в этом суть диалектики. Говоря словами Гегеля, «снимает» противоречие, как одежду с тела — оно никуда при этом не исчезает, но как бы теряет остроту.
