Книга Песня цветов аконита - Светлана Дильдина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ознакомительная версия. Доступно 34 страниц из 167
— Да. То, что необходимо. И умру, если надо.
…Обхватил себя руками за плечи, словно замерз. Усмехнулся — недобрым стало лицо, и вместе с тем ласковым оставалось. Несколько прядей упало на лоб, он смотрел сквозь них, будто неведомое существо следило за повелителем из густой высокой травы, — радужка цвета листьев аира, зрачок широкий.
— Силы небесные! Ты оборотень! Немедленно прекрати, слышишь?
Очнулся от оцепенения, текучим движением скользнул к ногам Юкиро.
— Всему свой черед, — произнес повелитель, кладя руку на мягкие волосы Йири.
За окном щебетали стрижи.
* * *
Пока тянулись недели — его учили всему, что еще не знал. Хотя со временем уроки и советы начинали вызывать раздражение. Законы он помнил получше любого, а как вести себя с тем или этим, решают на месте.
Намерение повелителя удостоить его высокого звания ни для кого не оставалось секретом; подобную честь приурочили к празднику первого дня весны. Йири было все равно. Когда-то он не смел поднять глаз в присутствии высших, робко отвечал, если спрашивали — а сейчас ценил принадлежность ко Второму кругу не выше звания деревенского старосты, и то, деревенское, пожалуй, почетнее будет.
— Неужто все, достигшие вершины, не испытывают ни малейшей радости? — спросил у Ёши, с которым снова сблизились, зная о скором расставании. Врач только усмехнулся невесело:
— А тебе есть чему радоваться? Так и не спрашивай.
— Щедрая плата, нечего сказать… — Ёши никогда не видел младшего друга таким раздраженным. Внешне спокойный, ныне он напоминал хассу перед броском.
— Плата? Заслуженная. Неужто полагаешь, что повелитель способен расплачиваться столь щедро с кем попало? Долг перед страной не позволит совершить такую глупость, что бы там ни испытывал к человеку.
Окинул привередливым взором Йири, тихое бешенство которого даже выучка скрыть не могла, и удовлетворенно сказал:
— А ведь он прав. Не тебе в Окаэре трудно придется, а тем, кто на твоем пути станет.
— Да ну?
— В зеркало посмотри. Хэата добрее глядят.
Перед весенним праздником повелитель призвал Йири к себе. До этого они не виделись больше недели — много, по прежним-то меркам.
— Сам выбери имя своего Дома.
— Дома? Пока я один.
— Не делай вид, что не понял меня. Ты один, но, полагаю, так будет не всегда. Любой основатель Дома был когда-то один, первый.
— Я должен завести семью?
— Не должен. Однако надеюсь, ты это сделаешь. Многие недостойные оставляют имя свое бесчисленным детям, а твоя кровь более чем достойна течь в жилах далеких потомков.
— Алайя. Аконит.
Солнечный не удивился, услышав название цветка-убийцы.
— Хорошо. Тебе подходит это название. Темные цветы и гибкие стебли. Но знаком твоим будет не цветок. Вот, возьми это.
С теми же словами не столь давно повелитель вручил ему знак безраздельной власти, эмма. Но тогда Йири сам вынул золотую пластинку из шкатулки. А сейчас Солнечный протянул ему не золотую, серебряную пластину, покрытую светло-синей эмалью. В легком небе летел малый журавль — хита, хозяин первого месяца осени, белым опереньем похожий на облачко, и серебряные вензеля по краю пластины не мешали полету.
— Мне жаль, — после паузы произнес Юкиро. — Не знаю, как сложится дальнейший путь Золотого Дома, — но сейчас я не желал бы лучшего наследника, чем ты. Но это невозможно. И лучше тебе совсем не быть здесь — ведь многие понимают то, что я сказал тебе сейчас. А если я тебя отошлю так, сочтут это охлаждением — и платой.
— У вас может быть сын… — единственное, что хоть как-то сойдет за ответ. А лучше было бы — не отвечать и забыть услышанное. Потому что слова такие — минутная слабость, о которой повелитель потом пожалеет.
— Вероятно. Но неизвестно, каким он вырастет — и почти наверняка мне не удастся дожить до его совершеннолетия. А ты — есть.
— Э-сэнна, мой господин. Простите.
И, помедлив, добавил:
— Эшара.
Подбирал себе свиту по ему одному известным приметам. Может, и не самых искусных, зато — любящих. Не принуждал никого. Просто верных долгу — не брал; тех, в глазах кого видел страх и тоску расставания, спрашивал, поедут ли с ним. Слуги терялись — никогда ведь не задают вопроса, хотят ли они сопровождать господина. Обязаны! И ни один не ответил отказом. Семейных, впрочем, даже не спрашивал — тоже оставил. Тащить с собой лишних людей через полстраны бессмысленно, да и опасно.
Перед отъездом никого не хотел видеть. И Йири не трогали.
Прощаться с Островком не собирался. Но под вечер — золотистые облачка в небе таяли, словно сахарная вата, — не выдержал. Спустился в сад, обошел все закоулки и до конюшен прошелся, вспоминая, как Фея призывала его звонким раскатистым ржанием; у пруда постоял, в который три года назад бросил кольцо с гранатом. Вспомнил старые сказки — если бросить в воду жемчуг и загадать на возвращение, жемчуг назад притянет. Рука потянулась было к застежке, усыпанной речными жемчужинками, но остановилась на полпути. Нет уж. Пусть другой кто кидает. Например, слуги — если так уж вернуться хотят.
Повернулся и прочь пошел от пруда. До полуночи бродил по саду, между беседками и растениями, не теряющими листьев зимой. Повинуясь порыву, отломил ветку можжевельника, спрятал в рукав — с собой увезти.
Ночью не спал, а утром потребовал, чтобы слуги сотворили с его обличьем лучшее, что можно сделать. Не удовлетворен был увиденным, пока не стал похож на сошедшее с Неба воплощение кого-то из Бестелесных. Словно вызов бросал — хотите совершенства? Так получайте! И катитесь все к демонам!
Он вышел в зал Расставаний — в фиолетово-золотом. Фиолетовый — более глубокий оттенок, чем носил раньше, и золотой, тонкой нитью танцующий в прихотливом узоре, — разрешенные отныне цвета. Припал на колено, как положено, головы не поднимал — все, как обычно. Только цвета одеяния… Волосы были сколоты по обычаю — и, когда Йири все же голову поднял, Юкиро показалось, что это лицо исказилось на миг — и снова стало спокойным. Только еще бледнее, чем все последние дни.
Потом, когда закончилось все, облачился с какой-то лихорадочной одержимостью в одежду всадника. Считалось, что Островок он уже покинул, а временная задержка — досадная необходимость. Переодевшись, обхватил левой рукой правый рукав над запястьем, проверяя, на месте ли веточка можжевельника. Постоянно касался ее, словно боясь потерять. Единственный признак волнения. А со стороны не заметно.
Путь предстоял долгий — сначала верхом до озера Айсу, потом по воде. Против течения поднимутся путники по реке Иэну — прямо до Окаэры, до Гёру, ее главного города.
Но это еще не скоро.
Правая дорога была широкой и отменной для путешественников; сам правитель, покидая Столицу, ехал по ней. Левая — неширокая, каменистая, как и все вокруг, залитая весенним утренним солнцем. Плети вьющихся цветов обвивали кустарник; аромат, несильный, но тонкий, плыл над дорогой. Пара ящерок, пестрых, как яшма, грелась на камнях, не обращая внимания на всадников.
Ознакомительная версия. Доступно 34 страниц из 167
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Песня цветов аконита - Светлана Дильдина», после закрытия браузера.