В палатке стояли Амн-назир и Ламашиззар, окруженные дюжиной ушебти. Телохранители мгновенно повернулись к Архану и обнажили свои ужасные мечи, но оба царя торопливо вмешались. Когда ушебти отошли, Амн-назир с благодарностью склонил голову перед Арханом. Ламашиззар с непроницаемым лицом изучал бессмертного. Архан почувствовал, что помешал жаркому спору.
— Ты принял решение? — спросил Амн-назир.
Архан повернулся к царю Ламии.
— Ты предлагал мощь своей армии в обмен на дар вечной жизни, — произнес бессмертный. — Вечный Царь никогда не откроет тебе тайны эликсира, а вот я могу.
С оглушительным треском городские ворота рухнули. Скелеты, стоявшие под стенами Махрака, ринулись вперед, неуклюже протискиваясь сквозь пролом. Гиганты предпочли перелезть через стены.
Сразу за воротами располагалась широкая площадь, на которой с решительным видом выстроились шесть сотен священных воинов. Ушебти Махрака вверили свои души богам, которые больше не слышали их молитв, и были готовы сражаться и умереть, верные своим обетам. Они атаковали орду скелетов с яростью урагана, уничтожая нежить сотнями. Когда гиганты перелезли через стену, ушебти подрубили им ноги, и те рухнули на землю.
Защитники города сражались, как легендарные герои, но их сила ослабевала с каждым ударом, и все больше и больше вражеских копий находили цель. Один за другим великие ушебти погибали, сокрушенные гигантскими руками или истекая кровью от множества ран. Скелеты напирали, оттесняя воинов от ворот. Нагаш командовал своей армией весьма искусно, используя переулки и боковые проходы, чтобы разделять и окружать защитников, а потом хоронить их под валом костей и металла.
К моменту гибели последнего ушебти от их сверкающих клинков пали все три гиганта и почти пятнадцать тысяч скелетов. Это было последнее деяние обреченных, дар веры и чести перед лицом всепоглощающей ночи.
Не обращая внимания на павших героев и низвергнутых богов, тысячи уцелевших скелетов обрушились на городские храмы. Нагаш, окруженный Стражей Гробниц, направился к Дворцу Богов.
Вопящие черепа прочерчивали светящиеся дуги колдовского огня в воздухе над полем боя. Армии Востока и Запада схлестнулись, разя друг друга копьями, топорами и мечами. Воины Разетры и Ливары сражались с ожесточением, оставляя глубокие бреши в рядах нежити, но они значительно уступали врагу числом. Союзные цари отправили на поле боя все свои полки, но противник все равно неотвратимо окружал их с флангов. Медленно, но верно войско нежити смыкалось на боевых порядках союзных армий, как крокодильи челюсти. Почуяв победу, половина бессмертных в сопровождении кавалеристов поскакала на правый фланг. Нумасийские цари увидели это и поняли, что настал решающий момент. Как только кавалерия окружит союзников, исход битвы будет предрешен.
Сехеб и Нунеб натянули поводья и замахали своим командирам. Без фанфар и труб кавалерийские полки двинулись, поворачивая к правому флангу противника. Когда бессмертные со своими легкими кавалеристами оказались на пути у наступающей нумасийской кавалерии, близнецы подали еще один сигнал. Мечи, сверкнув, вылетели из ножен, нумасийцы прибавили скорости, перейдя на рысь.
Бледные лица повернулись к ним. Бессмертные ухмылялись, как шакалы, салютуя оружием.
Сехеб и Нунеб ухмыльнулись в ответ и тоже отсалютовали, а потом одновременно опустили свои мечи по зловещей дуге.
— В атаку! — закричали близнецы.
Их соплеменники откликнулись леденящим душу ревом и пением труб.
Нумасийская кавалерия обошла бессмертных и их всадников с фланга и внезапно начала крушить их. Бессмертные, никак не ожидавшие подобного, опешили, потеряв на этом несколько драгоценных мгновений. Почуяв их смятение, живые мертвецы просто не стали сопротивляться. Кавалеристы-ветераны косили скелеты, как пшеницу, и очень быстро их бледнокожие предводители оказались окружены дюжинами сверкающих мечей.
Рыча от страха и бешенства, тридцать бессмертных попытались прорубиться сквозь окружение и присоединиться к своим соратникам, беспомощно наблюдавшим за битвой с расстояния в милю, но удалось это лишь нескольким.
На противоположной стороне поля боя Экреб и союзная кавалерия насторожились, услышав пение труб нумасийцев.
— Это сигнал, — сказал полководец. — Вперед.
Экреб все никак не мог прийти в себя после того, как нумасийские цари предложили переговоры. Он как раз собирался отдать авангарду союзных армий приказ об атаке на вражеских конников, но тут цари-близнецы внезапно опустили оружие и поскакали вперед под белым флагом. Они сказали разетрийскому полководцу, что насмотрелись достаточно ужасов, пока служили Нагашу, и отрекаются от клятвы верности ему. Армия готова перейти на сторону восточных царей, если те согласятся.
Главная сложность состояла в том, что времени на переговоры не оставалось. Армии уже двигались вперед, и преимущество неожиданности было скоротечным. Экребу пришлось самому решать, можно ли доверять близнецам. Одного взгляда в их затравленные глаза хватило, чтобы убедить покрытого шрамами полководца. Он слишком хорошо понимал, что они чувствуют.
Союзная кавалерия поскакала на запад, по неглубокому оврагу, указанному нумасийскими кавалеристами. Он скрывал их от дальнего правого фланга противника почти целую милю. Скелеты уже ушли далеко вперед, неотвратимо обходя с флангов армию Востока, зато их арьергард оказался беззащитен перед внезапным нападением союзной кавалерии.
Нумасийцы направились дальше, сея смятение в тылу боевых порядков врага. Сехеб и Нунеб честно держали данное слово. Свирепо ухмыльнувшись, Экреб поднял тяжелый меч.
— За Разетру! За Ливару! Во славу богов! В атаку! — прокричал он.
Отчаянно взревев, союзная кавалерия с грохотом ринулась вперед, грозно сверкая мечами в полумраке. Копейщики-мертвецы, с бессмысленным рвением сосредоточившиеся на вражеской пехоте, не замечали, что опасность пришла сзади, до тех пор, пока не стало слишком поздно.
Нагаш вышел на огромную площадь, раскинувшуюся перед Дворцом Богов, и услышал далекое пение рогов на юго-западе и возбужденный рев тысяч живых голосов. Он как раз собирался приказать Страже Гробниц штурмовать дворец больше никому не нужных жрецов, но остановился и сосредоточился, глядя на поле боя глазами своих бессмертных полководцев. То, что он увидел, вызвало у некроманта поток брани.
Нумасийцы его предали! Они уже убили половину его бессмертных, а остальных вынудили бежать и теперь жестоко их преследовали. Правый фланг его армии подвергся внезапной атаке вражеской кавалерии и был готов вот-вот рухнуть. Центр и левый фланг пока держались, но офицеры были не в состоянии командовать своими лишенными разума солдатами.
Приступ бешенства охватил некроманта. Как ему хотелось сейчас распахнуть двери Дворца Богов и полюбоваться тем, как эти болваны из Жреческого совета начнут пресмыкаться перед ним, ползать на брюхе, умолять пощадить их никчемные жизни! Но оказалось, что его лишают законного вознаграждения в какой-то сотне ярдов от цели!
