лишь взгляда предавая ей невиданные формы. — Этим занимаются и другие мои слуги, однако поиски пока что идут тяжко. Я почти уверен, что в этом замешана Слаанеш и эльдары. Возможно даже один из атамов уже где-нибудь в Комморре, а ещё один в какой-нибудь Чёрной Библиотеки, куда так стремится попасть Ариман.
— Мне они не нужны. Они нужны Тзинчу.
— А ещё ты не его раб, как и сам мечтаешь стать богом. Да, я слышу это слишком часто… в том числе от своих сыновей, — ухмыльнувшись ответил Магнус Красный и ухмылка его окрасила хрустальные шпили в ядовитый зелёный цвет. — Однако меня не волнует твоё мнение. Лучше скажи, в чём ты хорош.
— В чём… я хорош?
— Поиски атамов происходили ещё до тебя. Тебя послали ко мне, чтобы я направил тебя. Для этого надо знать твои сильные и слабые стороны, а также чем ты лучше всех других искателей. Или не уж то тебе нечем похвастаться?
— Предпочитаю держать свои козыри при… — начал было говорить, как вдруг сам потолок обрушился на меня всей своей хрустальной тяжестью.
Уклоняться я даже не видел смысла и поэтому тут же создал пирамиду, что своим остриём вонзилась в потолок, раскалывая монолитный хрусталь, заставляя обломки падать вокруг. Но почти в то же мгновение прямо от Магнуса в мою сторону устремились три огненных шара, внутри которых завихрилась едва сдерживаемая энергия, готовая взорваться при столкновении с любой преградой и даже самая прочная стена перед ней не выстояла бы.
Начав тут же отступать назад, я не стал создавать новое заклинание, а воспользовался своей же пирамидой, чьи грани начали закручиваться и по дуге идти к летящим напролом шарам. Одним за другим грани с грохотом взрывались вдали от меня. Хотя даже на таком расстоянии осколки и жар заставлял дымиться мою новую броню.
— Нет, не это, — произнёс Магнус, что лишь частичкой своей силы и крупицей своего внимания одаривал меня.
И в следующий момент десятки големов родились прямо из ветров Имматериума, после чего я был вынужден показать и то, что так хотел увидеть Магнус. Одним за другим заплясали отголоски чужих душ, вступая в схватку в ближнем бою, пока я концентрировался на отражении магических выпадов Магнуса. Для него это было скорее игрой, в то время как я был вынужден выдавать весь свой максимум и всё сильнее разделять сознание на кусочки, дабы успеть везде.
Однако в конечном итоге меня просто ткнули в собственную слабость. Дело даже не в том, что Магнус был просто сильнейшим псайкером в галактике и уступал разве что некоторым Богам и своему Отцу. Я был слаб в первую очередь из-за того, что так и не раскрыл свой собственный потенциал спустя такое количество времени. Все мои отголоски действовали как одно целое, они являлись продолжением моего удара и ударов друг друга.
Но как только понадобилась гибкость, то я перестал вывозить бой. Юртену не хватало инициативы и он не мог что-то сделать без меня. Мордред получил отдельную задачу и она стала мешать с Алору — оба они перестали играть в унисон. А я не мог успеть везде и в результате в тот момент когда Магнус поставил меня перед проблемой, что требовала многозадачности и командной работы… выяснилось, что по отдельности без меня отголоски просто бесполезны.
За столько времени я так и не решил эту проблему, предпочтя просто не доводить ситуацию до такого и выступать лишь в качестве единого монолита.
— Жалкое зрелище, — произнёс Магнус, когда Мордред в очередной раз огрызнулся на Алора, который мешался у него под ногами, а затем пропустил удар.
Затем толпой загасили Алора и был окружён Юртен, про которого я просто забыл, ведь схватка воли никуда не делась и я едва ли воспринимал происходящее в физическом мире. Это было позорное поражение. Сколь легко я разделывался со слабейшими противниками благодаря этой силе, столь же легко со мной могли разделаться со мной более сильные и видящие эту слабость.
— Тебе надо много работать и учиться, однако потенциал у тебя имеется. Если не станешь жертвой собственных амбиций и надменности, то справишься, — продолжил говорить Магнус, успокаивая варп вокруг меня. — И ты сможешь пригодиться, я подготовлю для тебя новое тело. Но… будет очень сложно и крайне рискованно. Возможно это даже станет твоей настоящей смертью… тебе же этого не нужно?
— Не нужно.
— Поэтому мы подстрахуемся. Отправляйся в шпиль Утраченной Гордости, колдуны подготовят тебя. Я буду лично следить за тем, чтобы всё прошло по плану. Не переживай об этом.
Я кивнул после чего поднялся на ноги и покинул Башню Циклопа. Признаться, эту встречу я представлял себе совсем иначе, однако Магнус оказался довольно вменяемым. По крайней мере в сравнении с другими братьями. Это радовало, хоть и было понятно, что он, как и любой в этой галактике, просто хочет использовать меня.
Глава 200
— У тебя хорошее тело и хорошая связь с варпом, — произнёс чернокнижник, согнувшись надо мной.
Я был помещён в хрустальный саркофаг для проведения обряда, который будет весьма сложным, болезненным и опасным. Однако Тзинч вечно следить за мной не мог, поэтому постепенно перекладывал часть своей работы на других. Впрочем, не стоит думать, что он пустил всё на самотёк. Как и в подобном вероятно существует ещё множество смыслов, начиная с тренировки других своих слуг и повышения моего понимания в процессе перерождений.
Однако проблемы начались уже с самого начала, ведь новое моё тело было в крайне… нестандартном месте. Вскоре же эта цель вообще могла уйти из зоны влияния чернокнижников. Поэтому одним за другим они приносили в жертву слуг и рабов, проливалась кровь и стеклянная поверхность в основании шпиля начала становится багровой. Под хор ужаса и боли чернокнижники взывали к Хаосу.
Я же начал чувствовать как моё физическое тело начинает умирать. Оно продержалось удивительно долго, хоть и было очень сильно изменено из-за чего даже лицо, которое когда-то принадлежало Торквемаде, изменилось до неузнаваемости. В какой-то момент хрустнули хрустальные кости и дугой я попытался изогнуться, но не смог этого сделать из-за упоров и просто переломал самого себя.
Боли физической почти не было, потому что нервная система уже погибла, просто мышцы сходили с ума в судорогах, ломая сустав и скелет. Однако боль уже ментальная… она сдавливала мою душу тисками и тысячи чёрных
