от могущества из-за сомнений в ловушке всё равно, что расписаться в собственной недостаточности. Поэтому его План был успешен со дня его существования.
Но хвалить себя, а тем более праздновать первый шаг к победе Император не стал. Мудрость, пришедшая с годами, накладывала свои обязательства. Вместо этого он плавно переключился на другие «фальшивки», стремясь узнать процесс их принятия другими А-рангами.
То, что случилось с Матриархом — лишь вялый звоночек. Настоящая бойня начнётся позднее, когда фигур на шахматном поле заметно поубавится…
Дзинь!
В этот момент его и прервали. Без стука, словно к себе домой, влетела разъярённая предательством плоть. Кровь от плоти. Первый и Второй Принц его Высочества накопили наглости вмешаться в думы Отца-Императора.
— Отец! За что ты так с нами! — воскликнул Первый по праву старшинства.
— Мы сами были в силах уничтожить Матриарха!! — поддержал Второй, стремящийся к позиции первого.
Оба брата были так же молоды, как и глупы. Император понимал это как никто другой. Поэтому и позволял им больше обычного. В отличии от Третьего Принца, заморского пьяницу, они хотя бы пытались достигнуть вершины. Пускай и не без подачки извне.
Всё же Император любил своих детей. По-своему. С мудрой возможностью без раздумий предать. Но любил. Всем своим необъятным сердцем. Обожал, как полезные в быту инструменты или расслабляющие разум игральные кости. Ведь они — его детище. И в радости, и в горе, и тому подобные вещи…
Не отрывая взгляда от блуждающих по водной глади волн, Император спокойно качнул бокал с виноградом. Его спокойный, но без того не менее величественный голос сорвался глухим баритоном.
— Что с Матриархом?
Братья ответили наперегонки. Вразнобой. Срываясь. Теряя дыхание.
— Мёртв!
— Сдох!
— Что с эссенцией?
— Поглощена!
— Взорвалась, теряя иллюзию божественного ранга!
Хмуро поджав губы, Император приказал.
— Отвечает только один. Джобрин.
— Но…
— С тобой мы потом пообщаемся.
Лёгкий бриз, ветерок по мощи сравнимый с пылинкой, унёс разгневанного Первого вдаль. Наружу, за забор Дворца Императора. Дожидаться, пока право на аудиенцию не признают.
— Благодарю за признание, Отец.
Император хмыкнув, продолжил сократический диалог.
— Что получается? Ваш план приведён в исполнение. Эссенция передана. Матриарх мёртв… Или вы ожидали другого исхода?
— Мы… я хотел сделать это сам! Своими собственными силами!!
— Как видишь — сделал. Своими собственными силами.
— Но… с твоей помощью!
— Не без этого.
— Это неправильно! Получается, мы с братом не прошли твоё Испытание.
— Не прошли.
— Почему!⁇
— Слишком слабы. Ты и сам знаешь ответ.
— Но я…
Терпение Императора — бесконечно эфемерная сущность. Сострадание, пускай и отцовское, вещь надоедливая и мало что из себя представляющая.
Точка в претензии была поставлена до того, как Второй успел наговорить на очередной провал Испытания.
— Хватит! Вы не прошли Испытание. Этого ответа тебе достаточно?
— Да… отец…
— Принимается. Что-то ещё?
Гибкость в вопросах дипломатии — центральная черта любого правителя. Раз Отец его не прогнал, как было с братом, то значит он всё же сделал чуточку больше. Чуточку больше достоин…
Осознав, что дальше спорить бессмысленно, Принц переключился на более полезные вещи. Утопив провал глубоко внутри, спросил про другое.
— Пришлый… Как скоро его необходимо убрать?
— Забудь, — вяло отмахнулся Великий. — Он сам себя уберёт, когда придёт время.
Принц кивнул, поняв намёк верно. Наградить за задание и забыть. Не мешать. Игнорировать. Как бы тот себя не вёл до окончания отсчёта.
— Тогда… Что мне делать дальше?
— Делай, что должен.
Сжав побелевшие от страха губы, Принц сдержал порыв очередного нытья. Слишком низко. Отец не смилостивится, как не пытайся. Пророчество о грядущей битве близко. Очень близко.
— З-значит, война?
— Война.
— Да будет так…
Покинув покои Отца негнущимися ногами, Принц отдал приказ. Фальшивые эссенции, похожие на ту, что была поглощена Матриархом, разнеслись по миру Империа. Гоблины. Орки. Нейтральные скопления силы… Всем достанется по подарку.
Война начинается.
Глава 37
Война Рас
Война… слово с сотней определений.
Всё зависит от стороны баррикад. От положения. От личного уровня силы. И тогда да, война — скорее, развлечение. А не волны боли, потерей и смерти в собственных испражнениях.
Сильный бьёт слабого. Слабый бежит, а чаще всего погибает от сильного. Естественный отбор в его самом широком применении.
Война — одна из его стезей. Древняя, как медуза, и такая же эффективная. Была, есть и будет всегда. Пока существуют несогласные. Пока есть разделение на сильных и слабых. Пока есть те, кто хоть как-то друг от друга отличается.
Впрочем, философия не мой конёк. Не мне судить и быть судимым.
То, что случилось в Империале было ожидаемым исходом. Таковы ли истинные намерения его Величества или же одна из партий сыграла неудачу, уже не важно.
Мелкие стычки, не больше пары тысяч смертей за длительный промежуток времени, резко канули в небытие. На передовую вышли средние и крупные баталии. Десятки тысяч смертей ежедневно. Сотни тысяч в моменты самых крупных сражений.
Использовалось любое вооружение. Паралитическое, ядовитое, токсичное, разъедающее, сжигающее или разрезающее… Обе стороны баррикад не стеснялись мять друг друга в пюре. Разумеется, не забывая защищаться лозунгами за правое дело. Погибали-то, чаще всего, обычные граждане…
Ополченцы. Добровольцы в Армию. Авантюристы мелкой и средней руки. Инициативные деятели. Мелкие Аристократы… Шли, как правило, сами, но в Империале и не зазорно поднять пол страны под ружьё и пустить на Великое дело.
Если у нас, в современном мире, поле брани — по большей части мужское занятие. То здесь, в магократе,
