больную, нервную трусиху. Это будет хуже, чем с хисширским демоном. Подумай о себе.
Беата прикрыла глаза.
Отменить все? Никто ведь даже не знает, что и зачем она хочет сделать. Она объяснит ситуацию Эйне с Гилем, и они поддержат ее. Все будет хорошо. Пока Мавис мертва, она до Беаты не доберется, а воскрешать ее некому.
Нет. Она не отступит.
— Ты говорила, что есть поступки, полезные для правильного развития, моя богиня, — тихо напомнила ей Беата, — это — один из них. Твоя главная жрица должна стать сильной и разбить наголову все свои страхи. И своих врагов. Не знаю, делала ли что-то подобное Ата, но я сделаю.
— Ата — это ты. Конечно, делала, — вздохнула Калунна, — что ж, я помогу тебе. Но прежде надо нарядить тебя и заплести твои волосы. Надень это. И ни на секунду не забывай, что можешь не вернуться оттуда живой.
Калунна достала из воздуха белое платье с траурно-черной каймой по краям подола и рукавов. Беата сглотнула. А потом встряхнула волосами. Нет, она не отступит. Она уже стоит с парашютом и готова к прыжку. К черту нормальную жизнь, она — глава культа Калунны и могущественная ведьма! Она умеет сражаться. Пусть другие отступают, а она одолеет Мавис и освободит ее жертв!
Несколько часов они готовились к ритуалу. Наконец все было готово. Калунна вплела Беате цветы вереска в распущенные волосы и вырастила вокруг сплошной вересковый купол. Достала из воздуха огромное зеркало, напротив которого они обе сели. Сомкнула руки у Беаты на талии и протянула от нее полупрозрачный лиловый пояс.
— Если почувствуешь, что близка к гибели, дерни за него. Я вытащу тебя назад. Спасти тебя все еще проще, чем воскрешать. Не хочу, чтобы ты вновь погибла, глупая моя упрямица.
— Я не умирала. И я справлюсь.
Калунна грустно усмехнулась и положила теплые руки ей на плечи. Беата ощутила, как ее наполняет вересковая магия.
Божественная поддержка была потрясающей штукой.
— Удачи. Она тебе пригодится, — Калунна поцеловала ее в макушку и открыла проход.
Беата глубоко вздохнула и нырнула в него.
А потом оказалась в загробном мире, рядом с Эйне и Гилем.
Глава 22
Она стояла на бескрайней каменистой пустоши, уходящей за горизонт. Вокруг не было ничего: ни деревьев, ни кустов, ни строений. Где-то вдали равнодушно бродили полупрозрачные человеческие фигуры. Пасмурное небо было затянуто желтовато-серыми облаками, излучающими тусклый свет, из-за которого местность казалась похожей на старые фотографии. Единственным ярким пятном была сама Беата, со своими рыжими волосами, сиреневыми цветами вереска в них и белым платьем.
— Госпожа моя, ты пришла! — Гиль подхватил ее на руки и закружил. — Наконец-то я могу к тебе прикоснуться!
Мгновение спустя он ее поцеловал, и Беата обвила руками его за шею. Она так увлеклась, что чуть не забыла, где находится. По непонятной причине Гиль был теплым и будто живым, хотя погиб тысячи лет назад.
— Я счастлив, что ты нас не забыла, — шепнул он ей на ухо, — и что пророчество, по которому я буду рядом с тобой, не закончилось с моей смертью. Честно говоря, я этого боялся.
— К черту пророчества, Гиль. Ты всегда будешь моим Гилем, — улыбнулась Беата и отстранилась. Повернулась ко второму своему кецалю и протянула ему руку. — Здравствуй, Эйне.
— Здравствуй, моя госпожа, — он прижался губами к ее руке.
Беата не отнимала ее, а Эйне не отпускал. Внешне он был спокоен, но его глаза радостно сияли, а рысьи уши трогательно подрагивали. Беата не выдержала.
— Эйне, можно я сделаю с тобой кое-что неприличное?
— Можно, — губы Эйне дрогнули в улыбке.
Беата с наслаждением взялась за них и принялась гладить, пропуская между пальцами. Мягкие кецальи уши ужасно напоминали кошачьи. Эйне улыбался и позволял ей себя гладить, а Беата любовалась веснушками, густо усыпавшими его лицо, и его васильковыми глазами.
— Ты ужасно красивый.
— Ты тоже, моя госпожа.
Гиль под шумок прильнул к ней сзади и зарылся носом в распущенные волосы.
— Пахнет вереском. А я и забыл, что такое запах. Здесь ничто и никогда не пахнет, — пробормотал он. — Только гладить по ушам — это не неприличное. Я тебе потом напомню, что еще с ними можно делать, моя госпожа. Вот это будет неприличным.
Беата рассмеялась. А потом с трудом остановилась и коротко вздохнула.
— Так, мои хорошие, заканчиваем. Я здесь не за этим.
Эйне тут же стал серьезным.
— Мы нашли то, что ты просила. Души пропавших девушек в этой крепости.
Беата перевела взгляд за его спину и вздрогнула: в трехстах метрах от них возвышалось огромное и очень странное здание. Основание щерилось острыми каменными зубцами, торчащими в разные стороны как пики застывшей лавы. Дальше шел скрученный в немыслимые формы черный камень, плавно врастающий в могучее дерево с огромной зеленой кроной. От каменного основания веяло могильным холодом и жутью, зато от деревянной части — теплом и уютом. Похоже, это было какое-то сплетение живого и мертвого, светлой и темной магии. Беата изумленно разглядывала колдовскую крепость. Для большинства ведьм лезть в загробный мир было безумной авантюрой, а Мавис не просто посещала его, но и создала в нем нечто невероятное. Насколько же она была могущественной и сильной ведьмой? Интересно, через сколько лет Беата сумеет сотворить что-то подобное?
Она пригляделась внимательнее.
На границе каменной и деревянной частей был нарисован огромный символ клевера с четырьмя жемчужинами. Похоже, для Мавис он значил что-то особенное. Кловерфилд — «поле клевера». Клевер — живое растение, внутри которого помещалась посмертная роса, «растущая» лишь в мире мертвых. Но у Мавис не было проблем с ее добычей. Может, для этого она и заперла души похищенных в загробном мире? Чтобы они добывали для нее редкие и ценные ресурсы? В этом был определенный смысл.
Но у нее не было никакого права убивать и пленять невинных людей для этого.
Беата глубоко вздохнула.
— Вы сумели что-нибудь узнать о крепости?
— Да, госпожа. Колдовской барьер не пропускает мертвых, но в облике коршуна мне почему-то удалось сквозь него пролететь, — доложил Эйне, — возможно, это как-то связано с благословением Калунны: божественные способности делают нас с Гилем немного более живыми, чем местные обитатели. Но за барьером летает дозорный: огромная летучая мышь с человеческой головой. Кажется, при жизни это была ведьма: увидев меня, она подняла истошный крик, глуша меня им, а потом натравила толпу наколдованных летучих мышей. Я уничтожил их, но оказалось, что во внутреннем дворе есть еще один страж. Это странное существо: не
