к себе домой и попросить Линка встретить их здесь. Я должен был их ждать. И как только он прикоснется к ней, я вмешаюсь. У меня были доказательства того, что в ее спальне перед вечеринкой по случаю помолвки он уже заставил Элли встать перед ним на колени, и она уже была моей женой. Я не хотел, чтобы он к ней прикасался, но понял это слишком поздно, иначе остановил бы это еще до того, как это произошло. К черту последствия.
— Как только Линк приблизился бы к тебе, я собирался вмешаться. В глазах Лордов это преступление — трахать чужую Леди без разрешения ее Лорда.
Она откидывает назад голову, издав грубый смешок.
— Я забыла, что Леди не может получить член нигде, кроме как от своего Лорда, но он может трахать кого захочет, — она упирает руки в бока. — Точно так же, как ты трахал Амелию все то время, что мы были женаты. Так что вместо того, чтобы быть твоей половиной, я стану той, к кому ты будешь возвращаться домой натрахавшись с ними, — Элли снова грубо смеется. — Ты воплотил мои мечты в реальность, Син.
Я делаю глубокий вдох и подхожу к ней.
— Это ты раздвинула ноги для других.
Она задыхается.
— А вот я не трахался ни с кем, кроме тебя.
— Ну, я тебе не верю, — она кладет руки на бедра и выпячивает одно. — Я видела тебя.
«Видео, о котором говорила моя сестра».
— Я могу объяснить это…
— Конечно, можешь. Уверена, что это будет очередная ложь, которую я не смогу доказать. Но я буду честна с тобой: я сосала член Линка.
Элли пытается сделать так, чтобы это прозвучало так, будто она этого хотела. Как будто Линк не шантажировал ее этим. Я понимаю. Она хочет причинить мне боль, как я причинил ей. Но она понятия не имеет, что я делал и чего нет.
— И что ты чувствуешь? — рявкает Элли на мое молчание.
Я подхожу к ней, прижимая ее спиной к стойке, и она втягивает воздух, когда я обхватываю ладонями ее лицо
— Я видел, как ты стояла на коленях в своей спальне перед ним, Элли.
От моего признания ее глаза наполняются слезами и начинают дрожать губы.
— Я знаю, что он заставил тебя. И знаю, что ты сделала это ради меня.
Вздохнув, я добавляю:
— Мне очень жаль, но я увидел это постфактум. Я никогда не прощу себя за то, что не смог защитить тебя.
Элли смотрит на меня, прищурив полные слез глаза, а затем бьет по лицу.
— Ты сукин сын…
— ХВАТИТ! — кричит ее отец, и она вздрагивает.
Думаю, она забыла о его присутствии. А я нет. Мне просто похуй, знает он или нет. Она моя. Никто не может отнять ее у меня.
Она делает глубокий вдох, встречается со мной взглядом, и по ее щеке, наконец, скатываемся первая слеза.
— Я ненавижу тебя, — удается ей произнести сквозь стиснутые зубы.
Слова ничего не значат для меня, потому что это не имеет значения.
— Ненавидь меня сколько хочешь, но я все еще твой муж, и никто не может этого изменить. Даже ты.
ЭЛЛИНГТОН
«Женаты?»
Я миссис Истон Синнетт?
Он видел, как я отсасывала Линку в моей спальне? Как?
Мое сердце колотится от его предательства. В этот момент я не могу определить, что правда, а что ложь.
— Думаю, нам нужно присесть, — нарушает молчание отец, а Син делает шаг назад, давая мне возможность перевести дух, и я провожу рукой по волосам.
Следуя за ними в гостиную, я сажусь на диван, убедившись, что между мной и Сином достаточно места. Мой разум кричит мне, что я должна быть в ярости, но в то же время твердит: «я же говорил тебе, что он не закончил с тобой». Я знала, что все сказанное Сином в его ванной в доме Лордов, было лоью. Я была для него чем-то большим, чем просто трах. Но что я жена никогда не приходило мне в голову.
Я замужем за Истоном Брэдли Синнеттом. Хотела бы я кричать об этом на весь мир. Но очевидно, что мы должны держать это в секрете. Надеюсь, не навсегда.
Син первым нарушает молчание.
— Я разговаривал с Ченсом. Он отменяет свадьбу.
Я хочу проигнорировать его, но не могу удержаться и спрашиваю:
— Почему? Ты сказал, что нам нужно, чтобы это произошло. Выглядело правдоподобно.
Мой голос тихий. Дрожащие руки сложены на коленях. Я пытаюсь успокоить свои нервы. Мне хочется надавать ему по лицу и трахнуть прямо сейчас. Я никогда в жизни не была так растеряна, а это о многом говорит.
— Да, — отвечает Син. — Но это было до того, как к нашей двери подбросили твоего отца.
Я смотрю на сидящего напротив нас отца, а он уже смотрит на меня. Я опускаю глаза, все еще не готовая к такой ситуации. Я склонна думать, что могу справиться со многим, но только по одному разу.
— Ну, как только я остановил Линка, я собирался устроить большую сцену, но все изменилось, — Син расслабляется на диване, и меня берет зависть от того, насколько он спокоен сейчас, после того, что мы оба рассказали друг другу на кухне. — Лорда учат показывать миру свою силу. Вот почему у нас в Соборе есть исповедальни. Тех, кто поступает с нами неправильно, мы подвешиваем на глазах у наших собратьев-Лордов. И это был мой план в отношении Линка, но теперь это уже невозможно. Мы должны сделать это тихо.
Когда отец ничего не говорит, я снова спрашиваю:
— Почему?
— Потому что для всего мира твой отец мертв. Мы должны держать его в тайне и сделать так, чтобы никто не знал, кроме нужных нам людей.
— А это никто, — заявляет мой отец.
Син вопросительно смотрит на него.
Отец наклоняется вперед, упираясь локтями в колени.
— Только два человека знали о существовании моего брата и могли подстроить мою смерть.
— Кто они? — спрашивает Син.
— Я бы предпочел пока не говорить, — отвечает отец, и Син ерзает, чувствуя себя неуютно.
— Ты серьезно? — спрашивает он.
Отец кивает.
— Если я ошибусь, это разрушит несколько жизней.
— Несколько жизней уже разрушено, — заявляю я, поднимаясь на ноги.
Зачем отец здесь, если не собирается нам помогать? Кто знает, был ли он вообще там, где, по его словам, находился последние девять лет. Кто знает, чем он занимался? Возможно, мы никогда не узнаем правду.
— Элли? — выдыхает мое имя Син.
— Забудь об этом, Син, — отмахиваюсь я. —
