закончились переговоры по обмену и я вернулся домой, было уже поздно.
— И ничего сделать нельзя? — спросил я.
— Ну чего же, можно. Если бы я на тот момент был ярым приверженцем Мирувала и сделал бы достаточное подношение в храм, мог бы попытаться молить его о чуде. Или если бы смог чем-то заинтересовать одного из высших целителей. Если бы являлся фигурой государственного значения, одного из таких целителей попросил бы Высший Совет. Но получилось, как получилось. Алира, не надо так вздыхать, я не жалуюсь. Не могу сказать, что со мной поступили нечестно — мне полностью оплатили лечение, выдали отличное пособие и назначили хорошую пенсию. К тому же, именно благодаря ранениям, я и познакомился со своей Лексной. Тогда у неё ещё не было своей практики, она работала в госпитале и перед таким парнем как я устоять не смогла.
Ксандаш повернулся назад, посмотрел на выражения наших лиц и расхохотался.
— А протезы? — спросил я. — Как-то эта деревяшка не слишком похожа на «оплатили лечение».
— Протезы? Дали тоже прекрасные! Случай вышел громким, командование не поскупилось. Двигались как настоящие рука и нога, выглядели тоже как настоящие и даже чувствовали прикосновение.
— А почему ты их не носишь?
— Да я их вообще-то поломал. Нет, не смейся. Если бы я просто сидел дома на пенсии, они бы продержались лет сто — сто пятьдесят. Но просиживать жопу на стуле — не в моём характере. Я продержался целых четыре года, потом подался в наёмники. В отряд не вступал, работаю свободным клинком. Какими бы хорошими протезы ни были, моей полной силы во время сражения они выдержать не могут. А сдерживаться и соизмерять потоки элир я так и не научился. Ремонтировать пришлось за свой счёт, и обошлось это в длинную монету. Так что на деле я предпочитаю носить дешёвые деревяшки, выкидывать, когда они ломаются и брать новые. В Нирвине есть мастерская, где мне их делают десятками.
— Всё равно не могу понять, — признался я. — Есть же артефакты, вон даже мечи, которые выдерживают любое разумное количество элир. Неужели нельзя сделать протез, который тоже не будет ломаться?
— Можно, конечно же, почему нельзя? Но для него потребуются такие материалы, что легче найти целителя, способного мне руку и ногу заново отрастить. А меч… Что меч? Простая железка с примитивными структурами, чего там ломаться? С протезами проблема в том, что магия норовит в них течь, как в остальном теле, и, если перестараться — из-за различий и возникает неприятный эффект. Нет, я лучше буду менять деревяшки ценой в десяток курзо, а не дрожать каждый раз над артефактом, стоимостью в мой дом.
Через некоторое время давящая обстановка Долины взяла своё и разговор сам по себе затих. Мы с Кенирой снова заснули, чтобы во сне продолжаться заниматься своими делами. Теперь у меня появился новый материал для размышлений, так что я занялся анализом прошедшего сражения с учётом действий Алзара, его команды и Ксандаша.
На этот раз ничего меня не отвлекало до самого вечера, проснулся я, когда караван нашёл место в удобной лощине, которая, не дави на мозг эта омерзительная какофония, показалась бы даже уютной. Наскоро поужинав и разложив палатку, я подошёл к Алзару.
— Ты как? — спросил я его.
Выглядел он не очень хорошо. Его живое лицо сильно осунулось, глаза потускнели, даже волосы выглядели серыми и безжизненными.
— Первый день — ерунда! — махнул рукой он. — Дальше будет только хуже. Но ничего, мы справлялись и не с таким. На всякий случай есть эликсиры, которые помогут. Тебе не предлагаю — выглядишь до омерзения бодрым.
— Да и чувствую себя прекрасно! — довольно осклабившись, согласился я. — И я не шутил, когда сказал, что могу помочь всем заснуть.
— С радостью приму любую помощь, — не стал выделываться Алзар. — Более того, раз этого не было в нашем контракте, то если всё удастся, выплачу премию. Только на слишком многое не надейся — всё же я не княжеская палата благотворительности и дорожу своей прибылью.
— Ну, с учётом того, что я не ожидал ни деции — не расстроюсь.
— И ты не обижайся, твоя богиня, конечно же, самая расчудесная и великая, но вахты я назначу в любом случае. И вопильщиков поставлю тоже.
— Да чего обижаться? Ты здесь шеф, не мне тебе указывать. Но скажу ещё раз: пока с нами её благословление, все предосторожности излишни.
Пока остальные занимались лагерем, я вновь надел свою перевязь, в которую Кенира сразу же запаковала несколько тяжёлых камней. И к тому времени, когда я, потный и усталый закончил свой час мазохизма, костёр уже прогорел, а все удобно расположились вокруг и с интересом наблюдали за моими мучениями.
Я вздохнул. Благодаря ветеринарным эликсирам я уже не выглядел тем огромным куском жира, но и до нормальной комплекции мне ещё было далековато. Поэтому единственный способ, который оставался мне доступен — терять вес самым традиционным образом, то есть через ограничения в еде и физические упражнения. И каждый раз, занимаясь у всех на виду, я чувствовал себя цирковым клоуном.
На подгибающихся руках я оттолкнулся от земли и поднялся на дрожащие ноги. Позволив обеспокоенной Кенире снять с меня перевязь, я направился к разложенной на земле куртке и достал оттуда Перо и Цветок.
— По палаткам, — коротко сказал я, пытаясь успокоить дыхание. — Или вы хотите заснуть прямо здесь?
Меня вело. Громкий пульс в ушах накладывался на неслышимую какофонию Долины, в глазах темнело, а каждый мускул в теле невыносимо болел. Но я знал, что ещё чуть-чуть
