Ознакомительная версия. Доступно 26 страниц из 129
всего Ассамблея. Ассамблея, в отличие от Генеральной Ассамблеи Организации Объединенных Наций, имела право выносить решения по вопросам, связанным с деятельностью Лиги Наций.
Лига Наций играла роль настоящего парламента, где лидерство много раз переходило к наиболее квалифицированному представителю, независимо от власти, а иногда даже от интересов своей страны.
Однако это лидерство остановилось на той черте, за которой начинались жизненные интересы великих держав. В великих кризисах Лиги лидерство великих держав заявило о себе. Когда в конфликте первоклассной политической важности, таком как Итало-эфиопская война или Гражданская война в Испании, позиции некоторых малых и великих держав расходились, политика великих держав неизбежно побеждала. Ибо преобладание великих держав на международной арене — это факт, как преобладание крупных экономических организаций — это факт в современном обществе. Никакие правовые механизмы или организационные устройства, кроме уничтожения самого преобладания сил, не могут устранить политические последствия такого неравенства сил. Таким образом, в Лиге нации пользовались большими возможностями для влияния и независимости, чем когда-либо до или после нее в современную эпоху. Тем не менее, имиджмейдкмальное правительство Лиги Наций, по крайней мере, в сфере высокой политики, было правительством великих держав.
Какие принципы справедливости должно было воплотить в жизнь международное правительство Лиги Наций? Этот вопрос нашел символический ответ в том, что двадцать шесть статей Пакта Лиги Наций идентичны первым двадцати шести статьям мирных договоров, урегулировавших вопросы Первой мировой войны. Таким образом, тесная связь между Лигой Наций и статус-кво 1919 года была очевидна с самого начала. В положениях Пакта эта связь выражена в четких юридических терминах. В преамбуле говорится о «международном праве как фактическом правиле поведения между правительствами» и о «скрупулезном соблюдении всех договорных обязательств». Статья 10 делает Лигу Наций защитником территориального статус-кво 1919 года, устанавливая юридическое обязательство членов «уважать и сохранять против внешней агрессии территориальную целостность и существующую независимость всех членов Лиги». Все положения последующих ардклов, касающиеся урегулирования споров и его исполнения, должны читаться в свете этого положения ардкла 10. Это положение устанавливает стандарт, которым должны были руководствоваться органы Лиги при оценке претензий и действий наадонов и при разработке методов борьбы с угрозой миру.
Действительно, составители Пакта пытались избавить Лигу от клейма полной идентификации со статус-кво 1919 года. С этой целью они предусмотрели в Ардклу 19 возможность мирных изменений. Мы уже указывали на внутреннюю слабость этого положения, которое с самого начала оставалось мертвой буквой. Но помимо своих внутренних недостатков, статья 19 меркнет в ничтожестве, если рассматривать ее в сиротливой изоляции в структуре Пакта и сравнивать с органической связью, в которой статья 10 стоит с мирными договорами 1919 года, с одной стороны, и с миросохраняющими и правоприменительными положениями статей 11–16 Пакта, с другой. Таким образом, статья 19 была не более чем словесной уступкой неумолимым ногам перемен. Ее фундаментальный закон не в меньшей степени, чем ее происхождение, идентичное мирным договорам 1919 года, сделал неизбежным, что Лига как рабочая организация международного правительства должна судить и действовать как защитник статус-кво.
Эти два принципа Великобритания и Франция интерпретировали по-разному и пытались формировать политику Лиги в соответствии с этими различными интерпретациями. Для Франции постоянная неспособность Германии вести войну была синонимом постоянного преобладания Франции на европейском континенте. Для Великобритании постоянная неспособность Германии вести войну не была несовместима с возвращением Германии в качестве великой державы в контролируемых пределах, чтобы на континенте Европы снова существовало хотя бы подобие баланса сил.
Великобритания рассматривала Лигу Наций в первую очередь как своего рода информационный центр, где государственные деятели мира могли бы встречаться для обсуждения общих проблем и поиска согласия путем компромисса. Наконец, Франция использовала принцип национального самоопределения в качестве политического оружия, с помощью которого можно было укрепить своих союзников в Восточной Европе.
В основе этих расхождений в интерпретации стандартов справедливости и политических принципов мы снова находим основную модель международной политики. Франция подчинила всю свою политику в качестве одного из ведущих членов международного правительства Лиги Наций своему главному желанию сохранить статус-кво 1919 г. Этот статус-кво был идентичен гегемонии Франции на европейском континенте. Великобритания считала, что сможет вернуть себе то контролирующее влияние, которое она оказывала на европейские ярмарки в девятнадцатом веке. Для этого она попыталась восстановить существовавшую в тот период констелляцию власти, баланс сил на европейском континенте с Великобританией в качестве его держателя. Таким образом, ее политика как другого ведущего члена международного правительства Лиги была направлена на подрыв статус-кво 1919 года в пределах, которые Великобритания считала возможным определять по своему усмотрению. Эта цель британской внешней политики могла быть достигнута только путем ослабления Франции.
Однако этот конфликт между британской и французской концепциями и политикой не разрушил Лигу Наций, как конфликт между Великобританией и Россией привел к распаду Священного союза. Он скорее привел к ползучему параличу политической деятельности Лиги и ее неспособности предпринимать решительные действия против угроз международному порядку и миру. Кульминацией стал триумф британцев над французской концепцией. власти между Великобританией и Россией.
Франция начала в середине двадцатых годов следовать в своей политике в рамках Лиги Наций за британским лидером, сначала нерешительно, а в тридцатые годы безальтернативно. Ведь к тому времени собственная нерешительность и очевидная слабость Франции не позволили ей самостоятельно добиваться выполнения тех положений Пакта, которые могли бы позволить Лиге играть роль международного правительства для поддержания международного порядка и предотвращения войны. Франция сама по себе не обладала достаточными полномочиями, чтобы заставить Лигу играть эту роль. Великобритания не была заинтересована в том, чтобы Лига играла эту роль. Ведь выполнение этой роли означало бы сохранение неоспоримого господства Франции на европейском континенте, которому Великобритания была полна решимости положить конец. Таким образом, британские концепции и политика наложили свой отпечаток на правительственную деятельность Лиги Наций.
В 1920 году Польша захватила Вильно, старую столицу Литвы; Лига Наций отказалась действовать, когда в 1923 году Италия оккупировала греческий остров Корфу. Она не предприняла ничего даже приближающегося к принудительным действиям после вторжения Японии в Маньчжурию в 1931 году и после вторжения в Китай в 1937 году Лига не сделала ничего, чтобы предотвратить или остановить войну в Чако между Ливией и Парагваем в 1932—55 годах, кроме рекомендации ввести эмбарго на поставки оружия сначала против обеих воюющих сторон, а затем только против Парагвая. С 1935 года Лига не предприняла ничего эффективного для поддержания своей власти на территории Данцига и ничего не сделала перед лицом постоянных нарушений Германией Версальского договора. То, что Лига сделала в 1935—36 годах в отношении нападения Италии на
Ознакомительная версия. Доступно 26 страниц из 129
