компания убрала его. — Он прищурил глаза, вглядываясь в сумрак за окном. Сэм знал, что сейчас Бейтс следит, как машина выруливает на шоссе. — Жаль, конечно, что ей приходится проделывать такой путь из-за сигарет. Судя по всему, через несколько минут начнется настоящий ливень.
— И часто у вас здесь дожди? — Сэм опустился на валик старенького дивана.
— Довольно-таки часто. — Бейтс рассеянно кивнул. — И дожди, и много других интересных вещей.
Что он хотел этим сказать? Сэм старательно вглядывался в расплывшееся в полумраке лицо. Глаза толстяка, спрятанные за стеклами очков, казались какими-то пустыми, остекленевшими. Неожиданно Сэм, уловил запах виски и сразу же заметил бутылку на краю стойки: это все объясняло. Бейтс был просто немного навеселе. Виски превратило е~о лицо в невыразительную маску, но не повлияло на способность владеть собой. Бейтс поймал взгляд Сэма.
— Не хотите присоединиться? — спрссил он. — Как раз собирался хлебнуть, а тут вы вошли.
Сэм застыл в неуверенности.
— Ну…
— Сейчас найдем куда налить. Где-то под этой штукой должно быть что-нибудь. — Он нагнулся и вынырнул из-под стойки, держа маленькую рюмочку. — Сам-то я обычно обхожусь без них. И еще, — обычно не пью на работе. Но когда надвигается вся эта сырость, вот как сегодня, небольшой глоточек помогает неплохо, особенно когда у тебя ревматизм.
Он наполнил рюмку, подтолкнул, так что она проехалась по стойке. Сэм поднялся и подошел к нему.
— Да, кстати говоря, в такой дождь больше никто не появится. Смотрите-ка, как барабанит по окну!
Сэм повернул голову. Действительно, льет как из ведра: дождевая завеса скрывала почти всю дорогу. И с каждой минутой становилось все темнее и темнее, но Бейтс не зажигал свет.
— Ну давайте, берите свое виски и присаживайтесь, — сказал он. — Не обращайте на меня внимания. Я люблю стоять здесь, за стойкой.
Сэм возвратился к дивану. Бросил взгляд на часы. С тех пор, как Лила уехала, прошло восемь минут. Даже в такой дождь ей понадобится не больше двадцати минут, чтобы добраться до города, плюс еще десять, чтобы найти шерифа, ну, для пущей верности, скажем, пятна- дать, и еще двадцать минут на обратную дорогу. Все вместе получается никак не больше сорока пяти минут. Довольно-таки долго ему придется провести в компании этого Бейтса. О чем же с ним говорить?
Сэм поднял рюмку, Бейтс запрокинул бутылку. Он громко глотнул.
— Тут, наверное, временами бывает здорово одиноко, — произнес Сэм.
— Это верно. — Бутылка с шумом опустилась на стойку. — Здорово одиноко.
— Но и любопытно ведь тоже, с другой стороны. Кто сюда только не приезжает, наверное.
— Приезжают, уезжают, я не очень-то их рассматриваю. Со временем перестаешь обращать внимание на посетителей.
— Давно связались с этим делом?
— Содержу мотель уже больше двадцати лет. Всегда жил здесь, всю свою жизнь.
— И всем занимаетесь сами?
— Точно. — Бейтс обошел стойку, держа в руках бутылку. — Давайте-ка налью вам еще.
— Да мне вообще-то не надо бы…
— Ничего, не повредит. Обещаю ничего не говорить вашей жене. — Бейтс хмыкнул. — Кроме того, не люблю пить один.
Он наполнил рюмку Сэма, и снова встал с противоположной стороны стойки.
Сэм откинулся на спинку дивана. Сгущающийся мрак превращал лицо собеседника в едва различимое серое пятно. Снова раздались раскаты грома, но молнии почему-то не было. А здесь, внутри, все казалось таким СПОКОЙНЫМ, УЮТНЫМ…
Пока он наблюдал за этим Бейтсом, слушал его размеренную речь, Сэму стало немного стыдно за свои подозрения. Он казался… чертовски обычны м, средним человеком! Трудно представить себе, чтобы такой был замешан в чем-то серьезном.
Кстати, а в чем собственно он замешан, если, конечно, вообще замешан? Сэм не знал. Мери украла какие-то деньги, Мери здесь ночевала, она потеряла в ванной сережку. Что ж, она могла, скажем, ушибить голову, поцарапать ухо, когда из мочки выпала сережка. Ну да, и в Чикаго вполне могла уехать, не зря же так думали Арбогаст с шерифом. На самом деле он далеко не все знал о Мери. В какой-то степени, ее сестра была намного ближе, понятней. Хорошая девушка, но уж слишком импульсивная, слишком порывистая. Судит всех направо и налево, принимает скоропалительные решения. Вроде этого, — немедленно обыскать дом Бейтса. Слава Богу, он смог ее отговорить. Пусть привозит шерифа. Возможно, и это было ошибкой. Сейчас Бейтс вел себя как человек, которому нечего прятать.
Сэм вовремя вспомнил, что должен заговаривать зубы Норману. Нельзя просто сидеть без дела.
— Вы были правы, — пробормотал он. — Льет как из ведра.
— Мне нравится шум дождя, — отозвался Бейтс. — Нравится, когда капли с силой бьют по стеклу, по асфальту. Возбуждает. Как-то захватывает.
— Никогда бы не подумал такое насчет дождя. Ну вам-то здесь, наверное, сильно не хватает чего-нибудь захватывающего.
— Ну не знаю. Нам тут есть чем заняться.
— Нам? А мне показалось, вы сказали, что живете здесь один.
— Я сказал, что один содержу мотель. Но принадлежит он нам двоим. Маме и мне.
Сэм едва не поперхнулся. Он опустил рюмку, зажав ее в кулаке.
— Я не знал…
— Ну конечно же, как вы могли знать? Никто не знает. Потому что она никогда не покидает дом. Ничего не поделаешь, приходится. Понимаете, большинство людей думает, что она мертва.
Голос звучал совершенно спокойно. Сэм не мог разглядеть лица Бейтса в сгустившемся мраке, но чувствовал, что оно тоже было спокойным.
— Все-таки здесь, у нас, происходят захватывающие вещи. Например, двадцать лет назад, когда Мама и Дядя Джо Консидайн выпили яд. Я вызвал шерифа, а он приехал и нашел их. Мама оставила записку, в которой все объяснила. Потом было медицинское освидетельствование, но я туда не пошел. Я был болен. Очень болен. Они поместили меня в больницу. Я был в больнице долго. Так долго, что когда вышел оттуда, оказалось, ничего уже сделать нельзя было. Но мне все-таки это удалось.
— Что удалось?
Он не ответил. Сэм услышал бульканье, затем стук, когда Бейтс поставил бутылку на стойку.
— Ну-ка еще, — произнес Бейтс. — Позвольте наполнить вашу рюмку.
— Пока не надо.
— Я настаиваю. — Он обошел стойку, грузная туша нависла над Сэмом. Его рука протянулась к рюмке.
Сэм отпрянул.
— Сначала расскажите мне все до конца, — быстро сказал сн.
Бейтс замер.
— Ах, да. Я принес Маму обратно, когда вернулся. Знаете, это было самой захватывающей частью работы: ночью прийти на кладбище, раскопать могилу. Она так долго пролежала в гробу, что сначала я подумал, что Мама и вправду мертвая. Но, конечно, на самом-то деле это было не так. Мама не умерла. Иначе как она смогла бы говорить со мной все время, пока я
