Ознакомительная версия. Доступно 33 страниц из 164
в послевоенный период Семичастный, Шелепин, Шепилов, Булганин. Всех стёрли очень надёжно, отовсюду. Их деятельность не изучалась, общественной дискуссии не существовало. Незыблемая конструкция Советского Союза 1970-х покоилась на минимальном количестве опорных точек: генеральный секретарь товарищ Брежнев, глава КГБ товарищ Андропов, главный по идеологии товарищ Суслов, министр иностранных дел товарищ Громыко, а всех прочих запоминать было неохота и незачем, ибо они ничем друг от друга не отличались.
Упомянутый выше фильм Марлена Хуциева «Застава Ильича» (другое название «Мне двадцать лет») создавался с 1959 г., сценарий писал Геннадий Шпаликов, съёмки начались в 1961-м, но до экранов картина добралась только в 1965-м. Она обязательна к просмотру для всех, кто хочет больше знать о хрущёвской «оттепели» и о том, как проходила десталинизация. В фильме не упомянуты имена Сталина и Хрущёва, там нет даже сквозного сюжета, но изумительно воссоздана атмосфера невероятного эмоционального подъема, надежды, освобождения, юной энергии. Мир этот очень красив, герои живут в конструктивистских домах конца 1930-х и гуляют под арками сталинских высотных домов, но в квартирах уже есть телевизоры, гремит американский джаз, звучат стихи талантливых поэтов, юноши и девушки крутят свободную любовь. Люди наконец получили то, о чём мечтали после войны: награду, возможность радоваться, дышать полной грудью. Есть программная сцена спора с отцом главной героини, исповедующим суровый казарменный социализм (подразумевается сталинский). Все молоды, красивы и остроумны. Сохранена и всемерно уважается память о недавней войне, унёсшей миллионы жизней. Хуциеву удалось главное: его мир прекрасен, в нём хочется пожить, остаться подольше, он — не без недостатков, но это — почти коммунизм. Духовная сфера молодёжи 1960-х годов прекрасна. Это пик развития Советского Союза, его наивысшая точка; дальше будет хуже.
Глава 12
1956 год. Азиатское турне. Польша и Венгрия
1
Азиатское турне Микояна
ХХ съезд закончился. Копии доклада Хрущёва разослали в центральные комитеты правящих партий стран социалистической ориентации. Но оказалось, что просто информировать «зарубежных товарищей» совершенно недостаточно. Нужны были подробные разъяснения. Таких послы Советского Союза в братских странах дать не могли. Как минимум на важнейших внешнеполитических направлениях — в Восточной Европе и в Азии — необходимы были контакты на максимально высоком уровне.
Большинство братских партий из «стран народной демократии» послали на ХХ съезд своих представителей, они вернулись домой шокированные, буквально с трясущимися руками. Власть, влияние и авторитет социалистических партий в странах Восточной Европы не шли ни в какое сравнение с авторитетом КПСС в Советском Союзе. И в Польше, и в Венгрии, и в Чехословакии, в Восточной Германии, в Болгарии и Румынии социалистические преобразования начались только в 1945 году и встретили огромное сопротивление и со стороны буржуазии, и со стороны крестьянства, и со стороны национально ориентированной интеллигенции. В СССР такое сопротивление было жестоко подавлено давным-давно, ещё во времена Гражданской войны, а в Восточной Европе смена политических систем произошла совсем по другому сценарию. Появилась Красная армия, вышибла германских фашистов, а затем уже был насаждён новый порядок, ибо победитель получает всё. Власть социалистических правительств и их лидеров во многом держалась на советских штыках и укреплялась присылаемыми из Москвы деньгами. Многие лидеры социалистических правительств вообще годами жили в СССР, вместе с семьями, отлично говорили по-русски, и по окончании войны вернулись в свои страны в качестве классических ставленников. Они досконально изучили марксистко-ленинскую теорию и ещё лучше изучили сталинскую политическую практику: национализация, приоритет в создании тяжёлой промышленности, жёсткий контроль, репрессии для инакомыслящих и вредителей, всесильный бюрократический аппарат, запрет на выезд из страны, идеологическая обработка и так далее. Получив власть в своих странах, прокремлёвские лидеры, приученные к суровой партийной дисциплине, стали строить новые системы в полном соответствии с лекалами Сталина. Но как только он умер, их власть зашаталась.
В СССР система создавалась два десятилетия и была оплачена кровью миллионов. В странах Восточной Европы такое было попросту невозможно. Нельзя войти дважды в одну и ту же реку. Польские или венгерские рабочие и крестьяне 1945 года всё-таки сильно отличались от русских рабочих и крестьян 1925 года. Вдобавок в Польше — центре равновесия Европы — были очень сильны исторически сложившиеся антирусские и антироссийские настроения.
Не менее важным было и восточное направление: Кремлю требовалась серьёзная корректировка отношений с авторитарными лидерами Китая, Вьетнама и Северной Кореи. В этих странах критику Сталина восприняли очень болезненно, хотя везде по-разному. Товарищ Мао торжествовал: ему открывалась прямая дорога к уникальному статусу лидера мирового коммунистического движения. Пока он ещё не был готов открыто заявить, что в Кремле засели оппортунисты, он выжидал.
* * *
На март 1956 года была назначена инаугурация президента Пакистана Искандера Мурзы. На церемонию пригласили в том числе и представителей высшего руководства СССР. В Кремле неофициальным «экспертом по Востоку» считался Микоян, его и решили отправить. Но в Президиуме ЦК КПСС здраво рассудили, что ехать с визитом только лишь в Пакистан будет политически неправильно: как минимум это вызовет беспокойство в Дели. Нашли соломоново решение: Микоян поедет не только в Пакистан, но совершит турне по странам региона. Тогда весь мир увидит и поймёт, что Советский Союз одинаково благожелательно расположен ко всем своим добрым партнёрам, независимо от политической ориентации.
Кроме того, ситуация требовала обязательно, и по возможности срочно, выслать надёжного эмиссара в Пекин и Ханой. В первом случае надо было «прощупать» Мао, составить мнение о его реакции на результаты ХХ съезда, во втором случае — попытаться приостановить развёрнутые северо-вьетнамскими коммунистами массовые репрессии (о чём активно сообщал посол в Ханое Михаил Зимянин).
Микоян вылетел в Ташкент 21 марта, менее чем через месяц после оглашения доклада Хрущёва о культе личности. Самолёт летел в Кабул. Вместе с ним поехал председатель Президиума Верховного совета Узбекистана и заместитель председателя. Президиума Верховного совета СССР Шараф Рашидов.
Микоян пробыл в Кабуле один день, встретился с премьер-министром Афганистана Мохаммедом Даудом, подписал соглашение об экономической помощи.
На следующий день его самолёт уже приземлился в Карачи. Три дня торжественных мероприятий, официальных речей, приёмов и банкетов, в том числе встреча с Искандером Мирзой, кулуарные неформальные переговоры и беседы с Анваром Садатом (тогда — государственным министром Египта), турецким премьером Аднаном Мендересом, послом Таиланда Вайтаьяоконом, заместителем премьера Госсовета КНР маршалом Хэ Луном, югославским посланником Зенковичем. Советские дипломаты организовали в своём посольстве приём аж на 800 человек, туда приехал и сам Мирза. Ему Микоян твёрдо гарантировал, что СССР придерживается нейтралитета в вопросе территориального спора Пакистана и Индии за земли Кашмира. И тем более советская сторона устраняется от межрелигиозных и межэтнических разногласий, поскольку самая передовая в мире социалистическая система такие разногласия навсегда снимает.
На политиков центрально-азиатских стран, измученных религиозными и национальными конфликтами, это произвело большое впечатление. Аргументацию Микояна нельзя недооценивать. Социализм предлагал
Ознакомительная версия. Доступно 33 страниц из 164
