Смотрю на Тома, который получает электроволны моего замешательства.
— Красный, — говорит он.
— Почему?
— Потому что на выпускном ты была в красном.
— И это единственная причина за?
— Нет.
Покинув диван, он подходит ближе и обнимает меня сзади, смотря на наше отражение.
— А ты не хочешь свадьбу в индийском стиле? — предлагаю я, получая впервые подобный звоночек в голове.
— Ты не хочешь традиционное?
— Я никогда не думала об этом. Хотя, нет. Раньше я представляла что-то пышное, потом в А-силуэте, потом в греческом…
— Ты перебрала все варианты? — смеётся Том.
— Нет, цвет всегда был белый, — пожимаю плечами и поворачиваюсь к женщине, которая стала нашим консультантом.
— Если вы хотите такую свадьбу, то в Индии не принято выходить замуж в белом. Этот цвет носят вдовы. У вас огромный выбор, но красный выбирают чаще всего. Он символизирует благополучие и счастье, — улыбается она, понимая, какой вопрос я задам.
— Это… очень странно. Белый символизирует чистоту.
— Да, но ещё говорит о трауре. У нас он ассоциируется со смертью и перерождением души.
Выдыхаю и принимаю всю непоколебимость индийской культуры, но подобная идея всё равно не желает покидать мой пылкий мозг.
— Оно идеально для тебя, — улыбается Том, поглаживая талию большими пальцами.
— В любом случае, к тому времени можно купить новое.
— Да, но и сейчас бери то, что понравится.
— О, я возьму, — хихикаю я, — ты видел витрину с браслетами?
— Видел, мне страшно.
— Мне тоже, но только от суммы, которая нарисуется внизу чека.
Кивнув, Том оставляет поцелуй на моей щеке и отступает назад, вновь пройдясь взглядом по моему телу.
В итоге, останавливаюсь на красном и выбираю десятки браслетов, которые надеваю на себя. Кажется, что в эту самую минуту я была похожа на центральную ёлку у Рокфеллер центра, разве что без гирлянды. Из магазина мы выходим с парочкой пакетов. Точней, Том выходит с парочкой пакетов, а я надеваю солнцезащитные очки и широко улыбаюсь ему и совершенной покупке.
— Ладно. Мы спали максимум четыре часа. И сейчас почти обед, мы уже посетили пару храмов, сделали покупки для всех, — перечисляет Том, — и у меня для тебя кое-что есть.
— Что?
— Это сюрприз.
— Не слишком много сюрпризов за одни сутки?
— Этот ты точно оценишь, — смеётся он.
— Я оценила все.
В движении оставляю быстрый поцелуй на его щеке. Том останавливается у мужчины смуглой кожи, который крутит ключи на пальце, и улыбается нам тёплой улыбкой.
— Спасибо, — благодарит Том, и мужчина вручая ему связку, прощается с нами, забрав пакеты с нашими покупками.
С. Нашими. Покупками.
Хлопая глазами ему вслед, я переключаюсь на Тома, который подозрительно улыбается.
— Прокатимся?
— Что? — спрашиваю я, метая взглядом между парнем и мопедом.
— Ты должна прочувствовать Индию.
— На мопеде? — недоверчиво переспрашиваю я.
— Ага, — подмигивает он.
— Вот же черт, — шепчу я, — ты сумасшедший.
С этими словами, прыгаю на мопед, и Том хохочет.
Первый раз в жизни я села на мопед, который, как оказалось, стал колесницей смерти не из-за своей скорости, а из-за того, как близко к нам двигались машины и другие встречные мопеды и велосипеда. Несмотря на это, я поистине наслаждалась и смаковала порывы ветра в лицо. Как только Том оставил центр города за спиной, движения на дороге становилось гораздо меньше. Закрываю глаза и отпускаю талию любимого, выпрямив одну руку, наслаждаюсь, как волосы взвивают в воздухе, а приятный вкус свободы и беспечности поселяется в сердце.
Небольшое количество времени мы тратим на то, что исследуем малонаселенные уголки города, поражаясь, как сильно он отличается от центра. Хотя, на самом деле удивляться нечему. Мы живём в чём-то подобном Дели: Нью-Йорке.
— Мы не съездим на реку? — спрашиваю я, когда поток машин вновь увеличивается с каждым новым поворотом.
— Это плохая идея.
— Почему?
— Потому что это испортит тебе настроение.
— Почему?
— Потому что экология в Индии желает лучшего, — вздыхает Том. — Я думал об этом, Алекс, но когда увидел фотографии — передумал.
— Насколько всё плохо?
— По шкале от одного до десяти — нуль.
Поджимаю губы и спешу достать телефон из шорт, чтобы найти фотографии. Я уже видела, что происходит, но эта информация касалась реки Ганг. До неё можно доехать, но подобную идею я сразу отклоняю, зная её истинный вид. Несмотря на то, что население считает её священной, я слабо могу поверить в это. Со святым вряд ли можно творить то, что творят тут.
— Она загрязнена, Алекс, можешь не искать.
— Ты говоришь о Ганге, а я говорю о Джамне.
— Они обе загрязнены. Обе в мусоре. Там купаются, испражняются, а потом пьют, рядом кто-то может стирать одежду, а на другой стороне проводить похоронные церемонии.
В тот же миг моё лицо меняется, и Том замечает это.
— Я же говорил.
— Я не хочу думать об этом.
— Согласен, — кивает он, — тебя уже ждут.
— Ждут?
— Да, — улыбается Том, в следующую секунду он вновь даёт газу, и мы трогаемся с места.
Весь путь я могу только гадать о том, что у него на уме. Если раньше я знала его будущие шаги, то сейчас не совсем понимаю и догадываюсь о задуманном. Этот новый Том становится для меня загадкой, которую хочется разгадать и узнать лучше.
Со временем понимаю, что дорога прокладывается к отелю, где меня что-то или кто-то должен ждать. На ум сразу приходят Картеры, но верится в подобное с трудом. Вряд ли они могли согласиться на перелёт в четырнадцать часов ради нескольких часов тут. Оно того не стоит, ведь мы можем сделать это в одно время и вместе.
— А ты не пойдёшь со мной? — хмурюсь я, когда Том остаётся сидеть на мопеде, в то время как я покидаю сидение.
— Нет, встретимся через пару часов, — улыбается он.
— Через пару часов? Но Том…
— Я должен кое-что сделать, а это только для тебя.
Выдыхаю и принимаю его условия.
Один шаг навстречу, но получаю поцелуй в лоб, а не в губы, что ещё больше загоняет сознание в тёмные уголки.
— Ты скоро будешь совсем другой.
