Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 109
– У нас никогда не было ни ее карточки, ни Уолтера. Тогда никто не фотографировался просто так. Требовалось ехать в город. Это стоило немало денег, а их предпочитали тратить на более практичные вещи. Но ее лицо все еще стоит передо мной, как будто я видела его вчера. Она была самой красивой в семье, хотя у всех нас водилось немало поклонников. Это было так давно, что даже не верится. Как вам ее описать? У нее были голубые глаза и буйные светлые волосы, как у мамы. Черты лица были такими же, как у любой из нас, но она казалась намного привлекательней. И этот далекий взгляд, как будто Клемми знала больше, чем все остальные, но в то же время не ведала ничего. – Мэри снова покачала головой. – Она иногда сводила нас с ума. Витала в облаках, не выполняла свою часть работы, и все сходило ей с рук. Даже отец на нее не сердился. Никто не понимал, что Клемми значила для нас, пока она не умерла. После ее смерти мир перевернулся. Я стала смотреть на все другими глазами после того, что с ней случилось. Она была чиста, как младенец.
Роуз кивнула, но некоторое время ничего не говорила. Ирен отхлебнула чай, и Пудинг внутренне поежилась: он казался и слабым, и перегретым одновременно.
– Я с удовольствием бы взяла Илая Таннера в зятья, можете не сомневаться, – произнесла Роуз в конце концов. – Он не был похож на других. По крайней мере, тогда. Теперь… – Она пожала плечами. – Теперь он пьяница и убийца. Но что сделало его убийцей? Он не был таким, как другие Таннеры. Его сделала убийцей Нэнси Хадли.
– Вы ведь не знали его до смерти Клемми? – спросила Ирен.
– Мы познакомились с ним позже, когда он пришел рассказать, какие планы о жизни с Клемми строил, а также о том, как любил ее. Как он презирал старого Исаака и не хотел иметь ничего общего с этим негодяем. Все умерло вместе с ней. Он остался в деревне, пытаясь выяснить, кто убил Клемми, но лишь сначала, а потом просто покатился по дорожке, протоптанной отцом. Его одолела злоба ко всем из-за смерти любимой, он пристрастился к выпивке, и душа его стала такой черной, что люди начали бояться его так же, как боялись Исаака. Парня, которого я увидела сразу после ее смерти… парня с большими планами и желанием сделать жизнь лучше… этого парня убили точно так же, как мою Клемми.
При этих словах Ирен опустила глаза в свою чашку и промолчала. Пудинг догадывалась, что она думает об Илае Таннере, который убил их Алистера таким ужасным, жестоким способом. Пытаться представить его безумно влюбленным парнем, планирующим начать новую жизнь с молодой женой и ребенком, было непросто.
– Он не станет возражать против того, чтобы его повесили, – бесстрастно добавила Роуз. – Он вовсе не будет против этого возражать.
– Да, – подтвердила Пудинг. – Он мне сказал то же самое, когда я к нему ходила.
Они не задержались надолго. Им было нечего больше сказать, и Пудинг заметила ту же печаль, овладевшую Ирен, которая охватила и ее саму. Она почувствовала облегчение, когда Ирен встала и поблагодарила двух старых женщин за чай. У них не было слов утешения друг для друга. Две кривды не имели шансов составить одну правду. Пудинг особым образом чувствовала жалость и к ферме, и к ее владельцам. Она была уверена, что когда-то это было счастливое место, овеянное жизнью и смехом его юных обитательниц. Теперь оно выглядело заброшенным и пустым, хотя здесь все еще жила горстка людей, погруженных в горькие воспоминания о былых временах. Образ Алистера каждое утро вставал перед Пудинг на Усадебной ферме, и она знала, что будет вечно скучать по нему и думать о нем, но, по крайней мере, само место мертвым не казалось – благодаря Ирен, работникам и неуклонному движению жизни, которая продолжала свой безостановочный ход. Пока Данди вез их снова на холм по затененному деревьями проселку, а потом по Джермайнской дороге, Пудинг и Ирен хранили молчание. Погруженные в свои мысли, они смотрели прямо вперед, пока Ирен не остановила пони у деревенского магазина.
– Давай купим у миссис Гловер немного печенья к чаю, – предложила она.
– Покупное печенье? Но… миссис Гослинг будет возмущена, – возразила Пудинг.
– Знаю, – улыбаясь, ответила Ирен. – Это ужасно, да?
Пудинг застенчиво повернулась перед зеркалом. Они стояли в гардеробной Ирен, и льющийся из окна свет вечернего солнца окрашивал мебель и их лица в золотой цвет.
– Ну? – спросила Ирен. – Как оно тебе?
Пудинг примеряла платье, которое Ирен нашла для нее в Чиппенхеме. Его пришлось немного удлинить. Из-за роста – и бюста – девушки оно выглядело довольно коротким, чуть ниже колена, что становилось модным в Лондоне, но в Уилтшире это определенно заставило бы некоторых удивленно вскинуть брови. Платье было сшито из материи бирюзового цвета, которая лежала красивыми складками, изящно драпировавшими рельефную фигуру девушки, и гармонировала с голубизной ее глаз.
– Вы уверены, что я не похожа на корабль с распущенными парусами? – беспокойно спросила Пудинг, разглаживая ткань на бедрах.
– Я думаю, ты выглядишь прекрасно, – заверила ее Ирен. – Очень изысканно. И я абсолютно уверена, что констебль Демпси со мной согласится.
При упоминании этого имени Пудинг покраснела. Девушка до сих пор так и не научилась воспринимать как должное чрезмерные знаки внимания со стороны Пита Демпси, хотя отражение в зеркале говорило, что она перестала быть пухлой маленькой девочкой и превратилась в высокую красивую юную леди с чертовски привлекательной грудью. Ее взлохмаченная голова все еще напоминала крытую соломой крышу, но Ирен подстригла ей волосы и прихватила их шпильками, насколько это было возможно. Пит вез ее посмотреть «Поездку Дика Терпина в Йорк»[89] в настоящем кинотеатре, и это был их первый официальный выход в люди.
– Правда, ты выглядишь потрясающе. И никто больше не должен называть тебя именем Пудинг, – заявила Ирен. – Как тебя зовут на самом деле? Однажды я спросила у Алистера, но он так и не ответил.
– Летиция, – ответила Пудинг смущенно. – Летиция Мари Картрайт. О боже, – добавила она, и Ирен улыбнулась.
– Летиция? Это так… по-взрослому. Прекрасное имя, – похвалила она, но не смогла удержаться от улыбки, когда Пудинг встретилась с ней глазами. – Боюсь, после стольких лет будет трудно к нему привыкнуть, – добавила Ирен.
– Да уж, – проговорила Пудинг безрадостно.
– Как насчет уменьшительного Тиш? Думаю, я смогу привыкнуть к нему. Возможно, Пит тоже сумел бы.
– Пит? О нет! Он знает меня с детства. Уверена, он никогда не забудет имени Пудинг и станет вечно звать меня именно так.
– Да? Ну и ладно. – Ирен сняла нитку с подола, встала и одернула юбку. Возможно, скоро ей придется перешить несколько своих собственных вещей, если она и дальше будет есть так, как в последнее время. Эта мысль вызвала привычную тревогу, но Ирен тут же вспомнила, что она сейчас не в Лондоне и поблизости нет матери, а потому можно не заботиться о том, чтобы выглядеть худышкой, которая едва держится на ногах. – Я все думаю, Пудинг, о том, чтобы у тебя было достаточно работы теперь, когда у нас остались только две лошади и Хохолок, – проговорила она и увидела по обеспокоенному взгляду девушки, что та тоже об этом тревожилась. – У меня есть несколько идей, – начала она. – Но разумеется, окончательное решение остается за тобой. Могли бы мы сдавать в аренду конюшни и выпасы тем, кому они понадобятся, как ты считаешь?
Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 109
