— Слон тоже на дыбы встать может, в цирке видел. Но бегать, а тем более прыгать лягушкой — этого даже в цирке нет. А у этой твари на картинке ноги даже не тумбообразные, как у слона, это какая тогда нагрузка выходит на мышцы и кости? Уж простите, может я в ископаемых животных ничего не понимаю — но думаю, что если у него мясо и костные ткани из того же, что у современных живых существ, то как они мощность и прочность обеспечивали? Перельман про бегемота писал, отчего он толстомяс, массивен — а у этого, я думаю, все еще толще быть должно?
Перельман на примере мыши и бегемота показывал отчего разница в пропорциях — но я на фильме про Кинг-Конга объясню. Если гориллу просто увеличить в десять раз, то сила ее мышц и прочность костей возрастет стократно (квадрат линейного размера, площадь сечения), а вес в тысячу (ну это понятно). И будет выросшая обезьяна все равно что обычная, но попавшая на планету с десятикратной силой тяжести — она там двигаться не сможет, не то что с дерева на дерево прыгать! Так и тираннозавр — видела я на компе какой-то фантастический фильм из тех времен, там этот ящер за машиной скакал как кенгуру! Но тогда у него плоть и кости должны быть какие-то особые — достаточно общалась я с инженерами на Севмаше, и как конструкцию на прочность рассчитывать, понятие имею.
— Простите, товарищи, а вы про метод Герасимова слышали? Как по черепу лицо восстановить? Вижу, слышали. У нас, палеонтологов, задача сложнее — от организмов, живших миллионы лет назад, остались только окаменелости и отпечатки. Однако мы сравниваем кости ископаемых животных с костями современнных. Есть закономерность: животные, приспособившиеся к одинаковым условиям существования, похожи друг на друга. Например, крупные рыбы — акулы и морские звери дельфины похожи формой тела. Внутреннее строение их сильно разнится, но образ их жизни — быстрые движения в толще воды — определяет внешние очертания. Поэтому мы предполагаем, что и вымерший морской ящер ихтиозавр был похож на рыб и дельфинов. Тираннозавр пропорциями скелета похож на современных австралийских кенгуру. Поэтому его рисуют стоящим на задних лапах и опирающимся на хвост. Но задние ноги у него имеют много общего с ногами страуса. Поэтому можно утверждать, что он не прыгал, как тушканчик, а переступал ногами поочерёдно, как современные птицы. И про когти на лапах мы говорим уверенно — на последних фалангах есть характерные уплощения. А вот какой образ жизни он вел и чем питался — есть разные гипотезы. Но его зубы однозначно указывают на то, что он был хищником — они похожи на кинжалы, ими нельзя срывать листья или перекусывать ветки. Зато очень удобно прокалывать и резать шкуру и мясо. Однако хищник должен быстро двигаться, хотя бы накоротке — нападая из засады. Иначе добыча от него убежит.
— А если он был большой гиеной, то есть падальщиком? — сказал Михаил Петрович — как раз такие размеры, пасть и зубы, чтобы сожрать тушу сдохшего бронтозавра или диплодока. И самое то, чтобы отогнать гиен меньшего калибра. Не нужно ему было бегать и охотиться — а лишь найти и съесть. Потому, мог быть и медлительным, ходить вперевалку, как утка — для такого, достаточно.
— Оригинально — сказал Ефремов — такой гипотезы наука еще не выдвигала, насколько мне известно. Но есть другая, что в те времена сила тяжести на Земле была меньше. Потому что планета вращалась быстрее, добавляя к гравитации на поверхности центробежную силу.
— А ведь может быть! — вставил Валентин — если и летающие ящеры были таких размеров? Подсчитано, опять же — не мог птеранодон, размером с истребитель, летать вообще, мощности ему бы не хватило! А если он, как читал где-то, бросался со скалы и планировал, то как же он назад на гору лез? Или он как альбатрос, над морем в восходящих потоках — а как же детей выводил? Хотя, может тогда и состав атмосферы был иной — большая плотность среды, лучше крыло держит.
Разговор плавно свернул в научную сторону. О том, как среда влияет на оптимальную форму живого организма вообще, и разумного существа в частности. Так это же то самое, что было написано в "Звездных кораблях"! А поскольку Михаил Петрович все написанное Ефремовым знал в совершенстве, Юрка тоже многое помнил, да и я читала — то Иван Антонович был приятно удивлен, найдя собеседников, предвосхищающих его собственные взгляды.
— Живая форма должна соответствовать внешним условиям — сказал Михаил Петрович — изменятся условия, как на другой планете, или на Земле в прошлые эпохи, и формы жизни должны стать совсем другими. Но если эти законы соответствия везде и всегда постоянны, то и динозавры, строго говоря, не вымерли? Появись условия точно такие как были — и они возродятся, поскольку будут к той гравитации, атмосфере, температуре, пищевой среде, чему там еще, наилучшим образом подходить? А сейчас эти формы просто выведены из активного состояния "в запас", но не исчезли. Или может быть, существуют где-то в просторах Вселенной.
— Не все так просто — ответил Ефремов — вот вы только что сформулировали теорию Ламарка. Который, абсолютизируя именчивость, вообще существование видов отрицал. Однако, во-первых, диалектический переход количества в качество дает устойчивое существование не непрерывного спектра изменений, а конечного множества "ступенек". Во-вторых, имеют значение не только условия, но и динамика, история их изменений, для полного тождества живых форм надо не только чтобы параметры среды совпали, но и в это состояние они пришли после такого же или близкого исторического процесса. В-третьих названные вами законы справедливы для форм жизни с одинаковой основой. Теоретически же можно представить существование живых организмов, в фундаменте которых лежит другой элемент — например, не кислород, а фтор. Но говорить о том практически — сейчас не более реально, чем древнегреческим философам об атомах и молекулах. Когда-нибудь, если на другие планеты полетим…
— А вы не пробовали сами поставить эксперимент? — вступаю в разговор я — воображаемый, "что было бы, если". Написать о том рассказ, например в "Технику-молодежи", или в иной подобный журнал? Где изобразить в сюжете строго научную картину, какой может быть жизнь на другой планете? И как могут выглядеть инопланетные разумные существа.
— Отчего же рассказ? — спрашивает Ефремов — тогда уж монографию, или статью.
А по глазам вижу — зацепило!
— Да потому, Иван Антонович, что полет фантазии легче — объясняю я — в научном труде ведь надо каждое слово проверить и подтвердить, и гипотеза там допускается лишь одна, которую вы этим трудом доказываете. А в художественном произведении вы сами свой мир творите — вот только закономерности и там должны быть, иначе читаться не будет.
— Точно! — вмешался Юрка — "если елки стали красными, значит автору видней". Это так, к слову, товарищ профессор, песенка по поводу, научных хулиганов. Вот слабо мне верится в динозавров на Венере, как у Беляева, "Прыжок в ничто", там же жарко должно быть, как в печи! А Богданов в "Красной Звезде" марсиан изобразил, тоже у меня большое сомнение. А если написать что-то такое — но правдоподобное, с научной точки зрения, ну о чем мы сейчас говорили? Чтобы — может на Марсе и нет живых существ, но вот если есть, то они должны выглядеть так?
