— Я не понимаю. — Маргарет смотрела так, словно действительно не понимала, что все это значит.
— Я взяла его фамилию после свадьбы, — холодно добавила Ева.
— Но этого… нет, этого не может быть… Я имею в виду, что Береника мне писала… — растерянно произнесла Маргарет. — Когда же это произошло?
— Мы расписались в день, когда случилось землетрясение. За несколько часов до того. Я думала, его раздавило рухнувшей крышей в здании универмага «Роачс».
— Этот брак не может считаться действительным, — ответила Маргарет. — Кроме того, ты выходишь замуж за Даниэля, так мне сообщила Береника.
Ева покраснела. Как часто в последние дни она задавала себе такие вопросы. Что будет, если ей удастся убедить Адриана, что она — его жена? Расторгнет ли она помолвку с Даниэлем?
Маргарет почувствовала неуверенность гостьи. В ее голосе послышались умоляющие нотки:
— Подумай еще раз, Ева! Если ты сейчас уйдешь и никому ни о чем не расскажешь, так будет лучше для всех нас. Посмотри, он ведь любит меня, а тебя даже не узнает. Ты заставишь его играть роль своего мужа только потому, что он был им на бумаге?
— Нет, в такой игре я не заинтересована, — тихо сказала Ева. — И документы — не главное в этом деле. Я требую, чтобы ты рассказала правду, по другой причине!
— И что же это за причина?
— Я люблю его, — ответила Ева и удивилась, как легко дались ей эти слова. — И я твердо уверена в том, что к Адриану вернется память, если он узнает, кто он на самом деле.
— Никогда! — в отчаянии воскликнула Маргарет. — Только через мой труп!
— Мэгги, будь благоразумна, — умоляла мать. — Ева — его жена. Она вправе…
— Проклятие! Он признался, что любит меня и хочет на мне жениться! Только это считается, а не то, что он сделал в прошлой жизни! Он даже не знает, кто ты такая! Ты хочешь навязать свою любовь против его воли?
Ева то краснела, то бледнела. Она несколько раз глубоко вздохнула. Самое скверное, что эта женщина была права. Что с того, если она расскажет Адриану о своей большой любви, которой он больше не чувствует? И стоит ли ради этого бросить Даниэля? Нет, Маргарет была права! Ева не хотела провести будущую жизнь с человеком, который не любит ее всем сердцем. Внезапно у нее родилась идея. Ее сердце чуть не выскочило из груди.
— Маргарет, у меня такое предложение. Если он действительно не вспомнит меня, тогда я не буду препятствовать вашему отъезду в Лондон. В таком случае будет лучше, если он начнет там новую жизнь, став мистером Грантом. Но если в его в памяти проснутся хотя бы мизерные воспоминания, мы обязаны дать ему шанс. Пусть решит сам Адриан!
Маргарет недоверчиво взглянула на Еву, но Розалин одобрительно кивнула.
— Это честное предложение, золотце. Приведи его, пожалуйста!
Но Мэгги сомневалась. Пока она думала, принимать предложение Евы или нет, Адриан вышел из своей комнаты.
— О, простите! Я не хотел мешать. Если бы я знал, что у вас гости… — Он запнулся. — Ах, мы ведь уже с вами виделись, правда?
От волнения Ева затаила дыхание. Адриан подошел к ней и протянул руку.
— Как дела у вашей мамы или это была ваша бабушка?
— Золотце, я думаю, ты ошибаешься! Откуда ты можешь знать нашу гостью? — рьяно вмешалась Маргарет.
— Мы встретились в городе. Это ведь были вы, не так ли? Пожилой даме сделалось нехорошо. Она потеряла внука во время землетрясения. Какая чудовищная история! — вздохнул Адриан, продолжая внимательно смотреть на Еву.
У нее подкашивались колени, но Маргарет снова вмешалась в разговор. Она прильнула к его груди.
— Да, да, это трагедия. Может, и ты со временем вспомнишь, кто ты на самом деле, когда мы переедем в Лондон, — защебетала она и демонстративно погладила его по щеке.
— Да, возможно, но все слишком поздно. Я не вернусь! И эта мысль меня ужасает. Представляете, у меня были родители, братья и сестры, наверное, они считают меня погибшим, ведь из универмага едва ли кто-нибудь выбрался невредимым… Но, скорее всего, я родом не из той местности и в тот день в Хейстингсе оказался случайно.
— Дорогой, не забивай себе голову. Нам же вдвоем хорошо. — Маргарет обаятельно улыбнулась.
Адриан положил ей руку на плечо — этот нежный жест ранил Еву в самое сердце.
— Ты, конечно, права, Мэгги! Скоро у нас будет своя семья. Тогда уже будет не важно, кем я был на самом деле.
Ева слышала странные нотки в его голосе. Ему не было все равно! Казалось, он всеми силами старался вспомнить прежнюю жизнь и сердце его жаждало правды.
Ева почувствовала, что в горле встал ком. Ей очень хотелось сейчас же обнять Адриана и сказать, что она его жена! Но это было против уговора. «Почему я поступила так легкомысленно? — отчаянно спрашивала она себя. — Он ведь что-то чувствует!»
Он снова посмотрел на нее долгим пронизывающим взглядом.
Мэгги не могла не заметить этого, она явно занервничала.
— Вы ведь уже хотели уходить, мисс? — спросила она Еву с нажимом.
— Миссис Кларк, — ответила Ева. — Ева Кларк!
Адриан наморщил лоб.
— Кларк? Кларк? Что-то припоминаю, где-то я уже слышал эту фамилию. Погодите, это…
— Хорошо, тогда я сейчас провожу вас к выходу, миссис Кларк, — быстро перебила его Маргарет.
Но ни Ева, ни Адриан не сдвинулись с места.
— Откуда вы родом, миссис Кларк? Ваша бабушка упоминала, что вы из Хокс-бея. Из какого же вы города приехали? — спросил он, не обращая внимания на Маргарет, которая возмущенно смотрела на Еву.
— Я приехала из Нейпира, но там я поселилась всего несколько лет назад, переехала туда из Германии.
Адриан в задумчивости почесал подбородок.
— Мне кажется, я знаю Нейпир. И даже припоминаю, что знал девушку из Германии. Странно, правда? Но больше я ничего не помню…
— Ах, любимый, ты снова начинаешь ломать себе голову! Это плохо для тебя! Это ни к чему не приведет, кроме бессонных ночей, — поспешила вставить Маргарет.
— Ах, да, это ужасно, когда больше ничего не можешь вспомнить, миссис Кларк. Я имею в виду, что когда-то плавал на яхте у Нейпира. Там была такая лагуна…
Сердце Евы едва не выскочило.
— Точно, была лагуна перед землетрясением, там можно было чудесно плавать на яхте, но теперь там суша.
— Вы ходите под парусом, миссис Кларк? — Он внимательно посмотрел на Еву.
Несмотря на уничтожающие взгляды Маргарет, Ева тихо ответила:
— У моего мужа была яхта. Он брал меня с собой, мне это очень нравилось. У меня не было только шапочки. Знаете, такие белые матросские шапочки.
— Да, припоминаю. Разве таких нет в Хейстингсе? В универмаге, обрушение которого я так счастливо пережил?
