– Знаешь, я скоро выхожу замуж, – проговорила Лиза.
– Официально? – вырвалось у Евсея Наумовича с каким-то раздражением. – Или опять любительски? Как в прошлые два раза.
– Ну и память у тебя, Сейка, – не скрыла досаду Лиза. – Официально. Уже подали заявление.
– А кто он, если не секрет.
– Инженер.
– И где вы познакомились? В театре? – ернически спросил Евсей Наумович.
– Какой ты злой, Сейка. Нас познакомила жена Зуся, он ее племянник. Давай-ка помолчим, Евсей Наумович, а то наговорим лишнего. Потом будем жалеть.
Лиза рывком выдвинула ящик своего стола, достала сигареты. Закурила, уголок пухлых губ выпустил струйку сизого дыма. Положив зажигалку, Лиза зажала пальцами сигарету и отвела руку в сторону, к самой мочке уха.
– Осторожно, – мягко произнес Евсей Наумович, – не опали волосы.
Лиза послушно пересела на стул, уперлась локтями о стол, положила подбородок в раскрытые ладони, отстранив в сторону сигарету.
– Отчего она умерла, Сейка?
– Тяжело болела. Паркинсоном.
– Это когда все тело дрожит?
– Разные бывают формы. У нее ничего особенно не дрожало.
– А говорят, в Америке хорошая медицина.
– Болтовня. Такая же, как и у нас. Только техники больше напихано.
– Наверно, это не всегда хорошо. Врачей расхолаживает.
– У меня был дядя.
– Сема? Ты мне рассказывал.
– Да, дядя Сема. Он лечил руками и головой. И, кажется, неплохо.
Помолчали. Дым табака льнул к оконным гардинам, поднимался вверх, к высокому потолку. Евсей Наумович приподнялся с кресла, потянулся к столу и достал из Лизиной пачки сигарету.
– Ты же не куришь, – пробормотала Лиза и свободной рукой поднесла зажигалку.
Евсей Наумович прикурил и вернулся в кресло. Дымок с привкусом ментола приятно щекотал небо, холодил ноздри.
Евсей Наумович прикрыл глаза и выпрямил ноги.
– Опять ты в этих туфлях, – проговорила Лиза. – Я же хотела их выбросить! Не мог себе в Америке что-нибудь приличное подобрать?
– Там мне было не до этого.
Лиза глубоко затянулась и сбросила серый столбик пепла на бумажную салфетку.
– Ты очень страдал, Сейка, я чувствую.
– Да. Мне было не легко. Я любил ее, Лиза. Очень, – с внезапным тихим надрывом произнес Евсей Наумович. – И понял это в те страшные дни.
– Но, Сейка, – не удержалась Лиза и добавила жестко: – Вы ведь не так уж мирно жили вместе – дня не проходило без скандала.
– Вот еще! – Евсей Наумович с удивлением посмотрел на Лизу. – По-моему, я никогда с тобой на эту тему не разговаривал. Откуда ты знаешь, как проходили те дни?
– Да уж знаю. Твой друг, этот, как его зовут? Эрик, что ли? Все рассказал Женьке Симыгиной, – как-то по-бабьи мстя за обиду, произнесла Лиза.
– Женьке Симыгиной? – растерянно промямлил Евсей Наумович.
– Моей напарнице по Садовой улице. Жанне! Забыл, что ли? Не притворяйся, ты все помнишь. Я же тебе рассказывала, как твой Эрик.
– Ладно, хватит! – оборвал Евсей Наумович. – Да, Лиза, мы жили с Наташей не просто. И разошлись без сожалений. Но там, в больнице, не поверишь, я почувствовал такую любовь.
– Жалость.
– Любовь. Трудно это объяснить. Не знаю, как бы продолжались наши отношения, если бы Наташа жила. Но одно знаю – она унесла с собой мою любовь.
– Ты очень сентиментален, Сейка. Твоя сентиментальность пересилила остальные чувства, пересилила все то, что ты знал о себе, о ней. Эта эмоция прощает все, любое предательство. Порой, сентиментальность ломает даже закоренелых мерзавцев. За время работы у Григория Ильича я насмотрелась всякого.
Последней репликой, казалось, Лиза спровоцировала появление своего шефа. Бросив на ходу: «Какого черта так накурено?» – Зусь от порога, не глядя по сторонам, прошел в свой кабинет и захлопнул за собой дверь.
– Что с ним? – растерялся Евсей Наумович.
– Наверно, дело проиграл.
Лиза следом за адвокатом скрылась в его кабинете, плотно прикрытыв за собой дверь.
Евсей Наумович разыскал глазами пепельницу и загасил сигарету. Часы на стене показывали четверть третьего. Есть риск опоздать на Почтамтскую, к следователю Мурженке. К тому же, если адвокат не в духе, разговор вряд ли сложится. Евсей Наумович вспомнил, что не поставил адвоката в известность о своем отъезде в Америку – так получилось. Нервотрепка с авиабилетами, бытовые заботы перед длительным отъездом. Но что сделано, то сделано. Да и прошло почти три месяца, вряд ли адвокат помнит об этом. И вообще, знай он, что Лиза работает у Зуся, можно было бы у нее узнать о положении дел. Хотя бы в общих чертах, не вникая в детали. Неэтично? Глупости. В конце-концов все осталось в прошлом, а Лиза даже выходит за кого-то замуж.
Размышления Евсея Наумовича роились вокруг своих забот. Словно никогда у него не было близкой женщины по имени Лиза. А если и обращались к ее образу, то с некоторым раздражением от глухо закрытой двери кабинета адвоката.
Евсей Наумович злился и поглядывал на часы. Может, подойти к двери и напомнить о себе? В конце концов он оплачивает услуги адвоката и имеет право на элементарное внимание к своей персоне. А вдруг они там. Евсей Наумович усмехнулся. Вот будет номер! А что? Блядь – она и есть блядь. Евсей Наумович нервно стиснул пальцами подлокотники кресла. А собственно говоря, для чего ему сейчас адвокат Зусь? Что за блажь нашла на него – перед визитом к следователю заглянуть к адвокату? Ему нужен Мурженко и только Мурженко, а не Зусь, вместе со своей помощницей.
Евсей Наумович поджал губы, вздохнул и насупился. Он знал свой характер: все его рассуждения сейчас – пустая болтовня. Что он не уйдет из этой конторы, пока не поговорит с Зусем, сколько бы тот ни ошивался за дубовой дверью. И не надо торопить события, пусть все идет так, как идет. Неспроста существует еврейское изречение: «Если тебе мало обид и огорчений – проси у Бога исполнения твоих желаний».
Так он и сидел, насупившись, когда распахнулась дверь кабинета и на пороге возник Зусь. Казалось, его крепкая, лобастая голова перевесит худощавую фигуру, и адвокат, всем телом, грохнется на пятнистый ковролин.
– Евсей Наумович, извините, дорогой. – Зусь протянул обе руки, поймал ладонь своего клиента и, накрыв ее «коробочкой», силой потянул Евсея Наумовича из кресла.
– Ничего, ничего. Понимаю – дела, – бормотал Евсей Наумович. – Я ведь пришел без звонка, какие тут претензии?!
Зусь обнял за плечи клиента и повел в кабинет. Приятным, чуть рокочущим голосом адвокат пояснял, что визит клиента совпал с днем вынесения приговора по долгому процессу руководства ликероводочного завода. И Зусь вынужден срочно отправить короткую жалобу на явно предвзятый приговор. Чем он и занимался со своей помощницей.
