— Нет! К людям! — не оставляя сомнений в принятом решении, ответил великий изгой. — Время летит быстрее наших мыслей и действий. А мне надо завершить то, что прервала встреча с сатрапом. Я не хочу откладывать на века, задуманное мной столкновение двух самых воинствующих религий человечества — христовой веры и ислама. Мы остаемся на Земле, чтобы вложить в разум людей идею Крестовых походов. С них и начнется вечное избиение и гонение тех, кого эти религии отнесли к неверным.
Иноверие — это тот негнущийся меч зла, которым оно рассечет разум, душу и судьбу человечества на части, не подлежащие воссоединению…
Дьявол облетел Землю и остановился в той точке, откуда ему была видна бескрайняя гладь всех ее океанов. Задумчиво глядя на их синеву, он представил себе эту водную массу в алом окрасе крови, в которой должно захлебнуться презираемое им человечество.
Заканчивался первый век второго тысячелетия новой эры. Почерневшие от людской грязи и тягот похода красно-бурые кресты Крестоносцев, столкнулись в безжалостной резне с зеленым знаменем ислама там, где Спаситель покинул людей, поняв, что они не готовы принять от него правду об истинной сущности Создателя. Начался отсчет времени к моменту, когда Дьявол наметил явить человечеству, созданных им антихристов, чтобы окончательно уничтожить в людях, еще остающееся в их душах добро. До главной человеческой трагедии оставалось кровавых девятьсот лет. Девять, содрогнувших добро, веков.
Первых Крестоносцев в Святую Землю вел тринадцатый. Звали его тогда — Готфрид.
* * *
Закончился двадцатый век. Земля терзала Вселенную миллиардами огней, вспыхнувших в миг, когда время отщелкнуло первую минуту нового миллениума. Это, зашедшееся в восторге человечество, шумно отмечало надежду на счастливое грядущее и каялось за содеянное людьми в прошлом, которое упорно не желало навсегда покидать их разум. Дьявол и ЕГО ВОЛЯ смотрели на Землю и не понимали причину ликования человека. Оба задавали себе схожий вопрос: «Чему они так радуются? Пройдет несколько дней, и время вернет их к повседневности жизни, суть которой останется неизменной — выбор между истинами БОГА и зла. Выбор, который не могут изменить достижения человеческого разума, потому что для двух главных истин Вселенной он, по-прежнему, оставался несовершенным». Оба знали, сколь неразрывно сплелось в душе человечества зло и добро, и опасались, что, измаянный кровью поколений, разум людей перестал различать эти истины. Не различать настолько, насколько готов был прекратить селекцию основополагающих истин Вселенной и повести человеческую душу путем, который не совпадал ни с дорогой к БОГУ, ни, с проложенным Дьяволом, трактом в его антимир.
Отпускать человеческий разум и душу в свободное плавание не мог ни ЕГО ВОЛЯ, ни Дьявол. Первый ангел не собирался это делать, потому что был предопределен Создателем к отслеживанию судьбы человечества до нового пришествия Спасителя к людям, а великий изгой — по причине конечности своей собственной судьбы, наступающей с исчезновением из разума людей понятия зла в том виде, который изваял Дьявол, покинув Дом БОГА. И ЕГО ВОЛЕ, и гению зла новая встреча была необходима. Человечество продолжало оставаться предметом их неустанных забот. Это была их жизнь, в которой они реализовывали свою сущность. Но и того, и другого охватило ощущение, что человек в этих заботах о его судьбе больше потребности не испытывает. Так что предмет разговора можно было не согласовывать. Он был предельно ясен.
Они встретились там, куда в этот раз Создатель поместил свое поле. Это не были Гималаи, уже поверженные и униженные гордыней человека. Их вершины были истоптаны теми, кто поставил свои желания выше собственной жизни, презрев высшую благость, которую получили от Создателя. Это был город. Наверное, самый большой на Земле. Как и сто лет тому назад, он и сегодня оставался вожделенной мечтой разномастных авантюристов и всех, кого судьба обездолила до состояния голода, нищеты и духовного уныния. Предки, живущих в нем людей, первыми на планете отвергли рабство, как несовместимое с сущностью человеческих отношений, подтвердив всему миру, что добро способно разрубать на человеке оковы злой воли. Но они же заразили разум своих будущих поколений отрицанием предопределенности Создателем судьбы человека, построив жизнь потомков по принципу — «личность сама творит свою судьбу». Забыв добавить к нему всего три слова — «в рамках воли БОГА» — им пришлось сделать шаг в сторону истины, которую стремился навязать людям великий изгой.
В разуме людей, встречающих в этом городе миллениум, как, впрочем, и всего населения страны, вобравшей в себя ощетинившийся своими небоскребами в сторону неба мегаполис, стертость границ между злом и добром отчетливо просматривалась как с Земли, так и из далей Вселенной. Именно над этим городом, где энергия человеческого разума заретушировала истины БОГА и Дьявола налипами, отстранившейся от них идеи — «ничего личного, это, всего лишь, бизнес и политика», САМ и поместил СВОЕ поле нейтральности. Втянутые в него зло и добро должны были подтвердить ЕМУ, что грань между ними в человеческой душе остается столь же глубокой и рельефной, как и прежде, а прикрывшие ее шалости человеческого разума с мыслями о самостоятельном определении своей судьбы — не более чем плохо сотканное Божьими тварями покрытие. Оно мгновенно истлевает, как только человек обращается к вопросу: «Кто Я и каково мое предназначение в данной мне жизни?»
САМ прекрасно знал причину видимости исчезновения в душах людей грани между злом и добром. Это неизбежно должно было случиться после того, как человечеству удалось, почти захлебнувшись в крови собратьев, пересилить волю антихристов, отторгнув от себя их душу в антимир изгоев БОГА. Добро выдержало непомерное по своей жестокости столкновение со злом, но вышло из него с глубоко надломленной верой людей в способность истины БОГА оградить их душу от насилия зла. А значит, вжившийся в человеческую душу страх, что антихристы могут снова явиться на Землю, превратился в реальность существования человека. Истина Создателя не могла гарантировать, что на новую борьбу с ними сил у людей окажется достаточно. Никто в Доме БОГА не предполагал, включая ЕГО ВОЛЮ, в каком виде Дьявол постарается представить свои новые изделия нелюдей человечеству. Еще дальше от этого знания оказался несовершенный разум людей. Что станется с добром и сможет ли зло вновь обрушить потоки крови на Божье творенье, знали только САМ и Спаситель. Знали и — пока безмолвствовали. ОНИ ждали, как душа человечества определит, в какую сторону сдвинулся разлом, образованный в ней истинами глубоко раненного зла и истерзанного человеческими смертями добра. Подтвердить то, что уже содержалось в Провидении судьбы человечества, Всевышний и ЕГО СЫН решили, отправив ЕГО ВОЛЮ и Дьявола на их новую встречу.
Город, которому Создатель оказал честь принять ЕГО поле, назывался Нью-Йорк. Жители прозвали его «Большое яблоко», надкусить которое мечтали все, кто волею судьбы связал с ним свою душу. Это был город величия человеческого разума и милосердия к тем, кто готов был его принять. Но одновременно он был средоточием всех пороков, которыми зло одарило человечество. В городе осуществляли свой промысел люди, посланные народами всей Земли определять, к какому счастью человечество должно стремиться и как согласовать единый к нему путь. Счастье посланцы народов понимали по-разному, и поэтому, никто из них не беспокоился, что их промысел пойдет на убыль, уперевшись в конечность достигнутой общечеловеческой цели. Не ведая этого счастья сами, им не дано было привести к нему человечество. Право же — не апостолы.
