— Эй, перестань шуршать юбками, — со смехом проговорила знахарка. — Детишек не заставишь уснуть быстрее.
— Это точно, — кивнул Рамстронг, который сидел у окна. — Раз в доме Бранза и гости, да еще эта предсвадебная суета, Беделла потребует, чтобы ей спели все колыбельные до единой. Она не скоро уснет.
— Эдда, деточка, расскажи поподробней о своих уроках, — попросила Энни. — Чему эта страшная ведьма из Рокерли тебя научила? Уже что-нибудь знаешь о трансметраморфезациях?
— О, много всего! То, что я приготовила для Бранзы — ну, это как в детстве мама заставляла нас повторять одни и те же швы и узоры — помнишь, Ма? — прежде чем доверила шить настоящие платья. Это задание, которое мисс Данс дала мне для того, чтобы я училась управлять магической энергией, не причиняя вреда окружающим.
— И что же, наставница довольна результатом? — поинтересовалась Лига. — Надеюсь, мне не придется краснеть за твое шитье. Сколько нам пришлось попыхтеть над образцами, а, Эдда? Помню твою первую работу — материя насквозь промокла от крови и слез! Правда, я сама ревмя ревела, когда начинала вышивать, только ты при этом еще и злилась. — Лига ласково улыбнулась, вспомнив приступы гнева младшей дочери.
— Мисс Данс похвалила меня. — Эдда покраснела. Теперь она держала в руке небольшой шелковый мешочек на шнурке, в котором лежало что-то гладкое и округлое, похожее на камень.
— А ну-ка, покажи, — понизив голос, попросила Энни. — Давай, пока нет Бранзы.
— Нет! — Эдда прикрыла мешочек другой рукой. — Она должна увидеть это первой.
С верхнего этажа по всему дому, готовому чутко уловить любое движение в душном воздухе, разносилось пение Бранзы. Чистый голос плыл, проникая в каждый уголок, точно волшебные чары, прозрачные дуновения магии, взмывал вверх и опускался, будто трепещущие на ветру шелковые ленты.
— Наконец-то! — Завидев Бранзу, Энни даже привстала. — Мы все уже сгораем от любопытства: что же твоя сестрица прячет в этом мешке?
Давит похлопал рукой по спинке гостевого кресла.
— Иди сюда, любимая, тебе — лучшее место.
— Разве твой подарок не для жениха и невесты? — Бранза пересекла гостиную и села в кресло.
— Нет, нет. Свадебный подарок вы получите от меня завтра. А это — только для тебя, просто я хотела, чтобы все увидели, каких успехов я добилась.
— У нас, поди, волосы дыбом встанут! — Старуха подалась вперед. Она сидела на самом краешке стула и не сводила глаз с шелкового мешочка.
Эдда не спешила продемонстрировать свой подарок. Зажав его в кулаке, она наклонилась к уху сестры и негромко спросила:
— Помнишь свой сон про волка? Он приснился тебе месяца два назад.
— О да! — с жаром воскликнула Бранза. — Откуда ты знаешь? — Сон был необычным и ярким, и еще несколько дней она с тоской и теплотой вспоминала его, но не рассказывала об этом никому, даже Давиту.
Эдда хихикнула.
— Это я наколдовала, сестричка! Сделала так, чтобы он тебе приснился. Это было нужно для моего подарка.
— Да ты настоящая чародейка! — удивилась Бранза.
Госпожа Энни удовлетворенно кивнула.
Бранза с опаской приняла мешочек из рук младшей сестры. По правде говоря, ей не очень хотелось вновь пережить те ощущения, которые она испытала во сне. Хотя чего бояться? Вот он, Давит, опустился на одно колено рядом с креслом. Когда он рядом, Бранзе ничто не угрожает. Что может помешать их завтрашней свадьбе, воспрепятствовать тому, что отныне Давит Рамстронг будет любить и защищать ее всю жизнь?
Бранза раскрыла мягкое шелковое устье.
— Этот мешочек сам по себе прелесть, — пробормотала она, — как и все штучки из Рокерли, в том числе и моя сестрица! — Бросив короткий взгляд на сияющую Эдду, Бранза вытряхнула на ладонь овальный серебряный медальон на цепочке.
Эдда перевернула медальон, и Бранза восхищенно ахнула: спереди в серебряный овал был вделан ромбик отполированного гагата, на котором поблескивала перламутровая волчья голова.
— Это же он, он! — выдохнула Бранза. — Что за мастер сумел так точно повторить его черты? Ты сама, с помощью волшбы?
— Нет, один человек из Рокерли. Он вырезает всяких животных. Я описала твоего волка. «Мне нужен такой же, как этот, — у резчика был образец из талькового камня, — только поднимите голову чуть-чуть вверх и придайте ему дружелюбный вид». По-моему, неплохо вышло, да?
— Прекрасно, Эдда, просто прекрасно! Мамочка, посмотри, вылитый наш Волк! Какое чудо! — Глаза Бранзы наполнились слезами; она почти увидела, как ветер на вершине Священного холма ерошит шерсть на загривке животного. Тронутая до глубины души, она прижала ладонь к сердцу.
— Резьба очень изящная, — согласилась Лига. — И хорошо смотрится на черном фоне.
Насладившись восторгом сестры, Эдда шепнула:
— Это еще не все.
— Не все? — испугалась Бранза.
Встревоженный Давит положил руку на подлокотник ее кресла.
— Открой, открой его! — возбужденно зашептала госпожа Энни. — Внутри медальона обязательно должно что-то быть!
— Да? — Бранза оглядела крохотный замочек. — Что ты спрятала туда, Эдда? Можно мне открыть и посмотреть?
— Не можно, а нужно! Я хочу видеть, как тебе это понравится, тебе и всем остальным.
Бранза мягко улыбнулась, видя сияющую от гордости Эдду. Ясные родные глаза, знакомые с самого младенчества, ничуть не изменились, несмотря то, что год вдалеке от дома прибавил сестре зрелости, в лице четче проступило благородство, а блестящие гладкие волосы были уложены в сложную прическу по моде чужого города. Возможно ли, чтобы Эдда одновременно была такой близкой и такой далекой? Будто загадочная иноземица, проехала она через город на своей породистой кобыле, но все равно осталась младшей сестренкой из детских лет Бранзы, егозой и щебетуньей.
— Ну же, Бранза, — поторопила Энни. — Я старюсь с каждой минутой. Так и помру, не дождавшись!
Непослушными пальцами Бранза нажала на защелку и открыла прелестный медальон.
Прекрасное видение окутало их, расцвечивая, меняя все вокруг. Семья Бранзы, Давит, Энни — все они исчезли вместе с комнатой, которая вобрала в себя весь лес, стала лесом. Человеческая речь сменилась пением птиц и поскрипыванием ветвей. Над головой Бранзы дугой изогнулась беседка, увитая плетьми роз с темно-зелеными листьями и нежными бутонами. Позади стояла избушка; даже не оглядываясь, Бранза знала, что домик подправлен, заново побелен, а по обе стороны крыльца раскинулись два куста, усыпанные цветами, белоснежными и огненно-красными, и ни один лепесток не тронут червоточиной или увяданием.
С замиранием сердцем Бранза двинулась вперед. Она угадала его приближение еще до того, как заметила мелькающий за деревьями мохнатый загривок, треугольник уха.
