Так как птица-лев наполовину лежал на своем противнике, больпрошла и по его телу, но это было не сравнимо и с половиной того, что испытывалД`Марр. Находясь совсем близко, Грифон был оглушен воплем боли. Арамит говорил,что против этого оружия доспехи не помогают, и в этом он был совершенно прав.
Обезумев от боли, волк-рейдер умудрился сбросить с себяГрифона. Но при этом он выронил стек. Земля наклонилась еще больше, хотя ОррилД`Марр вряд ли это заметил. Он все еще лежал, согнувшись пополам и стараясьприйти в себя от боли.
Птица-лев отдал всего себя этой борьбе, однако теперь онпонимал, что настало время уходить. Земля вокруг обваливалась, и не былоникакого смысла умирать здесь, если, конечно, ты этого не хочешь. Спотыкаясь ихромая, он покинул арамита, предоставив того его собственной судьбе. Если ониоба выживут, Грифон будет более чем счастлив возобновить битву. Но оставатьсяздесь было просто глупо.
А позади него Д`Марр пришел в себя настолько, что сообразило грозящей ему опасности. Он поискал стек, нашел его и поковылял за своимпротивником. Во время борьбы, когда Д`Марр увидел, что кончик стека направленна него, он постарался уменьшить его мощность. На этот раз только это его испасло. Однако теперь Д`Марр опять поднял мощность до предела. Так или иначе,но он убьет эту птицу-человека. Он это сделает.
Уже почти выбравшись, Грифон обернулся и увидел, что егопротивник ковыляет за ним. Он заметил, что земля под его собственными ногаминачинает трескаться. Птица-лев подался назад и с восхищением стал смотреть наразвернувшуюся перед его глазами картину.
Оррил Д`Марр, очевидно, почувствовал, что земляобваливается, и побежал навстречу своему врагу. Все еще страдая от последствийвоздействия его собственной игрушки, он споткнулся и упал на колени. Он опятьвыронил стек, и, когда нащупывал его рукоятку, стараясь ухватить его, земля, накоторой он стоял, обвалилась окончательно.
Бросив последний взгляд на Д`Марра, Грифон увидел, как налице рейдера появилась прежняя безразличная маска и как он, высоко подняв руку,бросил в своего врага стек.
Затем… была только туча густой пыли, поднявшаяся отрухнувших в огромную расщелину нескольких тонн камней и земли.
Демион… — подумал Грифон. — Демион… его больше нет, мой сын.Монстр мертв.
Он сел, откинувшись на камни, желая, чтобы забвение скорееовладело им, когда темнота покрыла его с головы до ног. Вокруг была блаженнаятишина, и не было той изнуряющей жары Легара. Слишком ослабев, чтобыудивляться, Грифон просто принимал все так, как оно есть.
Зычный голос нарушил тишину.
— Я… защищу тебя… насколько смогу, лорд Грифон! Я не могу…обещать тебе… но мы еще можем выжить!
Но в данный момент ему все было безразлично. Все, чего онхотел, так это просто спать. Спать, первый раз почти за два дня… и спатьспокойно, в первый раз после смерти его сына.
Глава 18
Не осталось ни одного уголка Легара, не затронутого звуком,однако за пределами полуострова, в частности в районе Исиди и в Зуу, ничего небыло слышно. Те, в ком туман вызывал любопытство достаточно сильное, чтобыотправиться на Легар, возвращались в большой тревоге. Даже агенты лордаД`Фарани, которые пытались вернуться в лагерь, не сумели сделать это. Вместоэтого они направлялись на север, внезапно обретя уверенность, что разумнеебудет никогда не возвращаться в негостеприимные земли Легара.
А на Легарском полуострове заклинание Хрустального Драконасделало свое дело. Квели, чей слух среди прочих обитателей, включая людей, былнаиболее чутким, воя, падали на землю в ужасной агонии. Волки-рейдеры не смогливоспользоваться преимуществом, вызванным несчастьем квелей, они так же сильнострадали от ужасного пронзительного звука. Некоторые арамиты скатывались посклонам вновь образовавшихся скал и падали в расщелины и кратеры. С некоторымиквелями случилось то же самое, но у большинства неуклюжих созданий боль отзвука была настолько сильна, что они просто катались по земле, пытаясь заткнутьуши. Тоннели в земле тоже не были спасением, так как из-за вибрации проходыобвалились с такой легкостью, с какой нога давит муравья. Панцирь квелей былкрепким, но не настолько, чтобы выдержать обвал, и даже если они и выживали, тотолько на то время, на которое они могли задержать свое дыхание. По правдеговоря, уйти от гибели было невозможно.
Кейб, почти забытый всем миром, все еще держал талисманарамитов, не давая ему развалиться. С-с скоро… — обещал Хрустальный Дракон. — Сс-скоро это кончится.
В этой мысли, посланной Кейбу Хрустальным Драконом, былочто-то странное и пугающее, но у него почти не было возможности разобраться вэтом. Самым главным сейчас было удержать талисман от гибели… и не погибнутьсамому, пока он занят этим.
Находившиеся повсюду в лагере квели начали умирать. Звукуничтожал их, разрушая их через уши. Усиленный волшебством звук был охотником,от которого нельзя было скрыться, потому что не было на поверхности Легараничего такого, что могло бы хоть как-то приглушить его.
Звук продолжал, продолжал и продолжал сверлить насквозь все.Судьба Грифона и Темного Коня беспокоили Кейба, но он знал, что на данныймомент тут ничего уже нельзя сделать, если это не было сделано раньше.Хрустальный Дракон не предупредил Кейба о глобальности его задачи, и поэтомуКейб был на него зол. Однако взаимные обвинения придется оставить на потом.
При условии, что потом действительно настанет.
Первый… ш-ш-шаг з-з-закопчен! Теперь при-ш-ш-шло время…з-з-закрытъ павс-с-сегда… дверь! — Угу!
Кейба Бедлама всего затрясло, когда поток энергии внезапноизменил свое направление на обратное. Он думал, что до сих пор поток былогромным, но теперь он стал таким страшным, что Кейб чуть не потерял контрольнад ним. На какую-то секунду талисман стал сильнее его. И все же еще до того,как талисман начал разваливаться, Кейб сумел справиться с ним. С волшебникаручьями лил пот. Боль в руке была смешной по сравнению с тем, что творилось вовсем его организме. Кейб был уверен, что умирает, и все же усталый волшебникпродолжал держаться.
Медленно, очень медленно вибрация начала затихать. Чувствоизвращенности окружающего, вкус вторжения Нимта ослабли.
Почти… — думал Кейб, стараясь подбодрить себя. — Почти!
Длинная тонкая рука вырвала Зуб Разрушителя из рук Кейба.
Первой реакцией отброшенного Кейба было закричать, так каквсе его сознание наполнил звук. Он зажал уши руками, но это почти не уменьшило смертельнуюболь. Он начал оглядываться, пытаясь понять, что же произошло.
