Хрущев бросил взгляд на генерала Селивановского, который был заместителем Абакумова, но эта хитрая лиса все еще продолжала жевать сало и согласно кивать головой.
– Я не понял. – Хрущев уже начал заводиться. – Вы что, сюда сало жрать приехали или бандитов ловить? Поймайте сначала, я вас потом этим салом хоть до жопы накормлю…
– Теперь, генерал Селивановский, вы и сами видите, каково оно истинное украинское гостеприимство… – сказал Судоплатов и тоже взял ватрушку, – никто даже не поинтересовался, ели ли мы со вчерашнего вечера что-нибудь…
Хрущев не стал отвечать и вышел из комнаты, громко хлопнув дверью.
– Он нам этого не простит, – заметил Селивановский, прекратив есть.
– Он никому и ничего не простит, если, не дай бог, вдруг дорвется до власти в стране… – произнес Судоплатов и взял вторую коврижку.
Возвращение в реальность: Дача Судоплатова
Это был вечер с 18 на 19 января 1995 года, который в народе называется Крещением. Еще засветло Кирилл с помощью топорика вырубил рядом с берегом пруда крестообразную купель, куда можно было опускаться по грудь, сделал уступы, в основном для генерала, и перильце, чтобы было за что придерживаться.
А ближе к вечеру затопил баню… Небо было необычным: все в густой пелене и ни одной звездочки, радующей глаз.
Генерал стоял в халате, в таком же был и Кирилл.
– Сейчас, Кирилл, начнется сказка. Горячие щи уже на плите, горилка с перцем в морозильнике… Но это всего лишь присказка, сказка начнется лишь сейчас…
– А вы, Павел Анатольевич, так каждый год… А, впрочем, извините, я же совсем забыл про годы тюрьмы.
– Не ты сажал и не тебе извиняться. Очень жалею, что давно не окунался… Сначала пойду я, а ты посмотришь и уже сам. А потом сразу в баню.
Генерал сделал несколько шагов до проруби. Потом снял с себя халат и положил его на перильце. И уже затем начал медленно спускаться. Войдя в воду по грудь, перекрестился и со словами: «Спаси и сохрани» – трижды ушел с головой под воду.
А когда Судоплатов повернулся лицом к Кириллу, то курсант увидел на лице генерала слезы радости, которые сразу же превращались в сосульки.
Судоплатов стал осторожно выходить, а Кирилл уже держал в руках его халат, чтобы прикрыть им генерала со спины, когда тот пойдет в баню. Но прежде чем уйти, Павел Анатольевич бросил взгляд на небо…
– Смотри…
Кирилл посмотрел вверх и увидел, как на закрытом тучами небе, прямо над их купелью образовался круг чистого звездного небосвода.
– И так каждый раз… Это ли не чудо? – сказал генерал и пошел в баню.
Кирилл впервые совершал сие действие. Войти в воду оказалось не самым сложным, но вот трижды окунуться… И все же, сделав глубокий вдох, этот молодой лосенок вверил себя живой воде, освященной Творцом, и трижды окунулся в воду с головой.
А затем со словами: «Хорошо-то как, Господи…» – побежал в баню.
Вскоре Судоплатов уже лежал на полатях, веник был замочен, и Кирилл прошел им по спине генерала. Потом веником поработал уже генерал, а кончилось тем, что они оба плюхнулись в пушистый снег.
Через час старый и малый сидели в креслах в халатах. Они уже немного выпили, и разморенный генерал продолжал предаваться воспоминаниям о событиях тех лет в Западной Украине.
– Кирилл, ты знаешь, как спускается на воду корабль?
– Примерно. Сначала нужно выбить его подпорки…
– Все верно, коллега! Одному из моих высланных агентов удалось через Чехословакию перебраться в Германию. Там как раз собрали украинских националистов, чтобы переправить их из Англии в Ровно…
– Грамотно же работают эти союзнички… – откликнулся Кирилл.
– Так вот наш человек в Англии представился там, как человек Шухевича. А тот в последнее время почти не выходил на радиосвязь и проверить это было сложно. И вот тогда британский самолет с группой диверсантов и нашим человеком обстреливают под Ровно, вынуждая бандеровцев покинуть горящий самолет. Наши же переодетые агенты, играя роль подпольщиков, встретили всех гостеприимно, и баньку растопили, и выпить дали. Гости все и уснули, а проснулись уже во внутренней тюрьме областного МГБ. Не сказал тебе основного, что главным в этой группе был некто Матвиейко – начальник службы безопасности ОУН. Вот ради него меня снова вызвали в Москву. Сначала я два часа помогал Абакумову как переводчик, а потом он оставил меня продолжать допрос самому.
Воспоминания: Кабинет начальника внутренней тюрьмы
Когда Абакумов вышел, Судоплатов первым делом включил телевизор. И надо же так, как раз шла опера «Богдан Хмельницкий» да еще на украинском языке, что явно поразило Матвиейко. Когда опера кончилась, я показал ему газеты, где было рассказано о том, что в Москве идет декада украинского искусства.
– Если откровенно, то почти все бандеровское движение существует лишь на бумаге, – начал Судоплатов. – Могу назвать вам фамилии и имена руководителей украинских националистов, рассказать об их взаимных распрях. А главное, я хочу, чтобы вы мне поверили, что Западная Украина – это не оккупированная русскими территория, а свободная земля, где живут свободные и счастливые люди.
Вошел Абакумов.
– Что предлагаете, Павел Анатольевич, с ним сделать?
– Я бы отпустил, пусть и под домашний арест, чтобы он мог свободно передвигаться по городу. Лучше во Львове.
– Хорошо, готовьте документы, пусть едет во Львов с сопровождающими…
Возвращение в реальность:
