— Приезжай, — произнес он единственное слово в трубку.
— Уже лечу, — пропел понимающий голос.
Через полчаса они уже совместно разрабатывали план убийства.
— Пистолет у меня есть. Подкараулишь Василия на дороге, каких в глухомани множество, а он работает водителем на грузовике, и выстрелишь пару раз, — изложила простейший вариант Самойлова.
— Легко сказать, — вздохнул сообщник. — Почему бы тебе самой не попробовать?
— Какую тогда роль при получении наследства сыграешь ты? — ответила она вопросом на вопрос.
— Ладно, стрелять буду я, но в Пономаревку поедем вместе, — не дал Виктор Тимофеевич полностью ускользнуть Самойловой от ответственности.
Выбора у нее не оставалось.
— Согласна.
— И еще. Мне необходимы гарантии.
— Только мое слово.
— Недостаточно. С такими деньжищами, которые попадут в твои руки, избавиться от сообщника — пара пустяков.
— Но не можем же мы оформить соглашение через нотариальную контору? — усмехнулась собеседница, признавая, что Колесников угадывает ее мысли.
— Пиши на бумаге о задуманном совместном преступлении и о роли в нем каждого. Листок останется у меня, пока не выполнишь все обещания.
— Вот еще, — фыркнула Самойлова. — Разбежалась.
— Тогда ищи дураков в другом месте.
«Осторожный, гад», — пронеслось у нее в голове.
— Уговорил, давай листок и ручку. — И Татьяна Станиславовна под диктовку Колесникова исписала два листа.
Он пробежал глазами ее писанину.
— Кажется, ничего не забыли.
Затем сунул откровения Татьяны в конверт, в котором уже лежало одно ее письмо, и убрал на антресоль в стенке. Сообщница настороженно следила за ним.
В это время на кухне что-то засвистело, и до них долетел шум воды. Колесников убежал туда, а через минуту вернулся весь мокрый. Татьяна хотела было украсть за время его отсутствия конверт, но передумала, опасаясь, что любовник обнаружит исчезновение и откажется от задуманного преступления.
— Вот, черт, батарею прорвало, — сказал расстроенный хозяин квартиры.
— Отопление?
— Что же еще?
— Вызывай аварийную, — посоветовала Татьяна Станиславовна.
— Что толку, их до утра не дождешься. За это время всех соседей затопит.
— Но надо что-то делать.
— Есть у меня один знакомый слесарь из домоуправления, где-то был записан его домашний телефончик.
Колесников полистал свою записную книжку, остановился на нужной странице и потянулся к аппарату.
— Вадик, это ты? — проговорил он в микрофон. — Слава Богу, что ты дома. Срочно требуется твое вмешательство. Через пять минут? Хорошо, жду.
Слесарь явился даже немного раньше. Он оставил в квартире сумку с инструментами и сбегал в подвал, где перекрыл воду на отопление по их стояку, затем взялся колдовать над батареей.
Виктор Тимофеевич и Татьяна не мешали ему. Наконец он появился в комнате, утирая рукавом с лица испарину.
— Временно я устранил причину, потом можно будет заварить батарею, — доложил он хозяину о результатах работы.
— А твоего временного ремонта надолго хватит? — поинтересовался Колесников.
— В принципе до конца отопительного сезона хватит, а к лету подыщу чугунную и заменим, а то эти плоские батареи ненадежные.
— Спасибо, Вадик. — И хозяин сунул в карман его рабочей куртки заранее приготовленные деньги.
— Всегда рад помочь, Виктор Тимофеевич, — со смущением отозвался слесарь. — Как говорится, не стану мешать.
Он со знанием дела взглянул на Татьяну и намеревался уже уходить, но та его остановила.
— У меня тоже появилось желание поощрить добросовестного работника, — может, и мне когда пригодится знакомство со специалистом.
Она порылась в дамской сумочке и достала деньги, но ее сумма в три раза превышала сумму хозяина квартиры.
— Ого! — просиял слесарь. — Всегда рассчитывайте на мою помощь, — а это именно то, чего добивалась дальновидная Самойлова, которую Колесников не считал умной.
— В субботу утром я за тобой заеду, — собралась и она следом за Вадиком, а Колесников только рад был остаться наедине со своими мыслями. Многое предстояло обдумать, настроиться на убийство собственного сына.
С некоторым запозданием, но Тимофей Сидорович и Варвара Степановна Колесниковы тоже узнали про Груздева Василия.
— Нашелся внук, — обрадовался пожилой мужчина с белой от седины головой.
— Хоть на закате жизни не обошел господь нас своим вниманием, — согласилась с ним супруга.
— Может быть, слух неправдоподобный, мало ли что злые языки чешут? — высказал сомнение собеседник.
— Дыма без огня не бывает, — возразила женщина. — Я с Натальей не разговаривала, но ее соседка рассказывала, что приезжал наш непутевый и называл Василия сыночком.
— Горбатого могила исправит, — не очень лестно отозвался о Викторе Тимофеевиче его отец. — Я схожу, повинюсь перед внуком, да и Ниночку давно не видел.
— Прогонит он тебя взашей. Виктора-то не очень жаловал.
— Авось обойдется, а выгонит — не обижусь, заслужили.
— Подожди, я на всякий случай позвоню сыну в город.
Варвара Степановна несколько раз набирала номер по коду, пока не ответил абонент. Она задала вопрос про внука и долго слушала сына.
— Ну, что там?
— Злой, как собака, но Василий наш внук, тут нет никаких сомнений. Иди, дед, пригласи его к нам.
— Я сначала Наташу вызову, она девка добрая, подсобит.
Тимофей Сидорович столкнулся с Натальей Михайловной, которая возвращалась домой с работы, на центральной улице села.
— Добрый вечер! — приветствовала его женщина.
Они с дочерью роднились со старшим поколением Колесниковых и относились к ним с уважением.
— Доброго тебе здоровья, невестушка! — доброжелательно откликнулся бывший тесть. — Что же это ты всех моих внуков под свой кров собрала? — сказал он с шутливой интонацией в голосе.
— Так получилось.
Наталья Михайловна призналась, что Нина не является дочерью Виктора Тимофеевича, стало быть, и внучкой Тимофея Сидоровича.
— Так ему и надо, только для себя живет человек, — не осудил женщину Тимофей Сидорович. — Только вот что я скажу тебе, дочка: Ниночка как была внучкой нам, так ей и останется, и ты против ее не настраивай, не заслужили мы с Варварой Степановной.
До этого собеседница прятала глаза, но теперь посмотрела на Колесникова открыто.
