обычно, пошло не по плану. Стоило мне выйти на широкую дорогу, чтобы перейти из одной части рынка в другую, как передо мной остановилась карета. Она была простой, без опознавательных знаков. Сначала я даже решила, что это Глеб, увидел меня на рынке и решил остановиться. Но уже после того, как двери распахнулись, я поняла, как сильно ошибалась.
Из окна, прямо в мой живот, была выставлена длинная, тонкая металлическая игла. Я замерла, понимая, что одно мое лишнее движение может навредить ребенку и посмотрела в темный провал, ведущий в карету. Там сидел человек, но кто это был, я не могла разглядеть.
— Заходи, — сказал спокойный, холодный голос. — Иначе ты и твой ребенок умрут.
Я безропотно вскарабкалась по маленьким лестницам и оказалась в темноте кареты. Дверь захлопнулась, отрезая меня от мира. Руки холодели от страха. Я понимала, что это, скорее всего, кто-то из недоброжелателей Глеба, но даже представить не могла, как выбраться из этой ситуации, не причинив вред моему малышу.
«Боги, если вы есть, умоляю, дайте мне и ребенку выжить», — мысленно взмолилась я, пытаясь разглядеть под капюшоном плаща лицо похитителя.
Поздравляю всех с днем рождения а!Надеюсь, вам всретиться много хороших книг и захватывающих историй)
Глава сороковая. «Похититель».
Занавески на окнах кареты были опущены, поэтому я не могла представить, куда мы ехали. Голова кружилась от волнения, но я сжимала ручку корзинки с детскими вещами и всеми силами пыталась не поддаваться панике. Нельзя. Сейчас не время. Я должна выжить.
В полумраке сложно было разглядеть похитителя. Я видела лишь его колени, да подбородок. Лицо было скрыто капюшоном. А еще в правой руке он держал деревянную трость, внутри которой и была тонкая металлическая игла, которой он мне угрожал.
По рукам сложно было судить, но этот человек явно был не молод. Точно старше тридцати лет. Я почему-то была уверена, что это люди принца. Почему? Потому что больше некому. К тому же принц уже был в курсе, что Глеб пытается его сместить.
Прошло около получаса, когда карета наконец-то остановилась. Отобрав у меня корзину с покупками, меня выволокли на улицу. Я не сопротивлялась, сейчас это было бессмысленно и опасно.
Оказавшись на улице, я понял, что оказалась в лесу. Уже начинало постепенно темнеть. В кронах деревьях поселился мрак, который словно бы разглядывал меня. Сразу стало легче. Лес был для меня каким-то родным, потому что я знала, что из его глубин ко мне может прийти помощь. Взамен на вознаграждение, разумеется.
Меня же повели в сторону каменного здания, крыша которого была покрыта мхом, а стены скрывали кустарники. Окон на круглом здании я не обнаружила, но была приятно удивлена тем, что внутри было светло из-за множества свечей. Само помещение было круглым и напоминало башню.
Меня повели куда-то вглубь здания, в небольшой коридор, а после и комнату, где обнаружились две камеры с решетками. Затолкнув меня в одну из камер, дверь заперли и, не сказав ни слова, ушли. Вскоре дверь входная дверь захлопнулась, а я, поборов страх, огляделась.
В камеры был небольшая деревянная кровать, деревянный стол с зажженной свечой и ведро, видимо для естественной нужды. Больше ничего не было. Даже окошка, в которое я могла бы позвать лешего. Я, разумеется, могла попытаться сделать это в здании, но это могло и не сработать.
Я в любом случае попробовала. Ничего не произошло. Страх начал окутывать меня, как густой туман. Я с трудом дышала, поэтому решила опуститься на кровать, чтобы прийти в себя. Если буду паниковать, то вообще ничего не смогу решить. Надо просто взять себя в руки и подумать. Все будет хорошо.
Прошло примерно минут пять, прежде чем я смогла взять себя в руки. Глубоко вздохнув, я прикрыла глаза. Да, точно. Мой разум отчистился, и я наконец-то увидела небольшой выход из сложившейся ситуации. Я могла попытаться связаться с домом. Как тогда, в карете. Возможно, Кузьма сможет меня услышать и передаст Глебу, что я в беде.
Прикрыв глаза, я сосредоточилась. Представила свой дом, как я вхожу через калитку. Как дом начинает медленно пульсировать фиолетовыми вспышками. Я чувствую его радость и волнение. Я пытаюсь поговорить с домом, но он не понимает меня. И тут я осознаю, что дом — это всего лишь малыш, которой обрел ясность сознания всего несколько месяцев назад.
Я пытаюсь объяснить ему, что мне нужна помощь. Но, кажется, он не понимает меня. Я грустно улыбаюсь, протягиваю руку и нежно провожу ладонью по перлам. Фиолетовое сияние вокруг дома радостно пульсирует.
Я открыла глаза. Не сработало. Значит, просто надо придумать другой выход из ситуации. Нет проблемы, которую нельзя решить. Я не знала, что эти люди хотели со мной сделать, но свечи и странные символы на полу здания давили мне понять, что произойдет что-то очень нехорошее.
До наступления тьмы, я успела обшарить всю камеру. Даже пыталась вытащить кованые гвозди или как их называют, которыми были соединены решетки с железной основой. В любом случае, у меня ничего не получилось.
Примерно в то время, когда я уже готова была отчаяться, за мной пришли двое. Они молча открыли двери камеры, схватили меня за руки и поволокли в сторону круглого хала, через который меня сюда и привели. Я на миг обрадовалась, что меня, возможно, ведут на улицу, где я бы смогла позвать лешего.
Впрочем, радость моя длилась недолго потому, как я увидела, что в центре круглого помещения символы стали четче, а свечей больше. И людей, стоящих около стены. Их было много, около двадцати. Все они были в плащах. Эта картина мне показалась такой сюрреалистичной, что я на миг замерла. Это что, секта?
— Шевелись.
Меня грубо подтолкнули в спину, я слегка запнулась, но пошла вперед. Секта настолько меня удивила, что я на миг даже забыла об опасности. Я даже не задумывалась о том, что в этом мире есть такое. Я точно знала, что вера в Бога Света нерушима. А эти, наверное, поклоняются богу Тьмы?
Меня поставили в центре непонятного рисунка на полу. Я напряглась. Малыш внутри меня зашевелился, словно беспокоясь. Неужели меня собирались принести в жертву? И тут не замешена политика? Никогда в это не поверю.
Ко мне подошел высокий мужчина. Он так же был в плаще, но я успела заметить дорогой перстень на его руке. Я не разглядела, был там герб семьи или
