нехорошо, и мне нужен его совет.
— К сожалению, нет.
— Серьезно? — Он откидывается на подушку. — Что, черт возьми, происходит?
Я тоже откидываюсь назад.
— Всю прошлую неделю она провела у родителей. Не отвечала на мои сообщение. Я даже не был уверен, что она придет сегодня, но подготовился, на случай если она придет. Я принес выпечку.
— Умно. — кивает Брэм.
— И я так думал, но вместо, веселой, жизнерадостной девушки, которую я полюбил, пришла роботизированная версия. Сев напротив она решила окончательно добить меня и спросила, можем ли мы установить некоторые основные правила.
— Неееет. — Брэм прикрывает глаза. — Только, блядь, не правила.
— Да, старые добрые правила.
— Правила — это смерть любым отношениям.
— И не говори. Я попросил ее записать свои идеи, и мы обсудим их завтра.
— Ловко, избегание, мне нравится. Ну, что дальше?
— Не знаю. — Я качаю головой. — Мне нужно придумать какой-нибудь способ показать ей, как сильно я забочусь о ней. Я надеялся, что ты сможешь мне помочь.
— Ты обратился по адресу. — Его глаза расширяются. — Знаю, наполни офис лепестками роз и свечами. Девушкам это нравится.
— Да? И где я возьму столько лепестков роз?
— У флориста? Не знаю, ты богат, сделай несколько звонков. Да, и купи побольше выпечки. Сделай кондитерскую башню. Девушки любят сладости. И включи
какую-нибудь музыку, что-нибудь из этого… О, черт, знаешь, тебе стоит позвать Джоша Гробана и спеть песню о любви, или Майкла Бубле, он вроде в городе? Я уверен, ты с легкостью мог бы нанять его на час. Ни одна девушка не сможет отказать Майклу. И потом, возьми в руки щенка, когда будешь извиняться.
— Щенка?
— Да, девчонки любят щенков, им невозможно отказать. Поверь, это…
Телефон вырывается из его рук, и в кадре появляется Джулия.
— Это худший совет, который я когда-либо слышала. Тебе лучше никогда не выводить меня из себя, потому что на меня такая тактика не подействует.
— Ты права, — говорит Брэм. — С тобой легко. Я просто трусь членом о твою ногу, и ты становишься словно шёлк в моих руках.
— Да что с тобой не так? Поздравляю, ты только что заслужил ночь без секса в свой медовый месяц.
— Почему? Потому что тебе нравится, когда мой член трётся о твою ногу? Рэт уже знал об этом.
— На самом деле я не знал. — Я свел брови. — И если мы перестанем говорить об этом, будет здорово.
— Если хочешь наладить отношения с Чарли, тебе нужно докопаться до сути проблемы. Осыпать её ненужным дерьмом не решит проблему. Ты хочешь показать ей, что сожалеешь, подумай о ваших отношениях и о том, чего ей не хватало, чего она хотела.
И тут мне в голову приходит идея.
Черт, мне следовало первым делом поговорить со своей сестрой, в конце концов, она профессиональная сваха.
— Джулия, это великолепно.
— Да, и что ты придумал?
— Мой план тоже был гениален, — говорит Брэм, и в его голосе звучит обида.
Не обращая на него внимания, я говорю:
— Она всегда хотела, чтобы я больше открывался, показывал свою истинную сущность, свои страхи и причины, по которым я такой, какой есть.
— Для девушки вполне естественно желание узнать побольше о парне, за которого она собирается выйти замуж.
— Да, это так, но когда дело дошло до дела, я слишком боялся открыться, опасаясь, что она сбежит, так как это сделала Ванесса. Вот почему я был так категоричен в том, чтобы не использовать кольцо в качестве угрозы. Но теперь, когда знаю, что не могу жить без нее, я готов на все, чтобы вернуть ее, и, похоже, что откроюсь с помощью грандиозного жеста.
— Кто-то сказал «грандиозный жест»? — спрашивает Брэм, подходя к Джулии сзади. — Я могу помочь с голубями, скажи, куда их послать.
Впервые за долгое время почувствовав облегчение, я качаю головой.
— Никаких голубей, но у меня появилось много дел, которые необходимо закончить в ближайшее время. Вы, ребята, наслаждайтесь оставшейся частью своего медового месяца, извините, что помешал.
— В любое время, здоровяк, — говорит Брэм. — Дай нам знать, как все сложится.
Джулия посылает мне воздушный поцелуй.
— Мы болеем за тебя.
Я благодарю их и завершаю звонок. Завтрашнее утро не за горами, и если я хочу, чтобы у меня все получилось, мне нужно действовать… незамедлительно.
Глава тридцать вторая
ЧАРЛИ
Смотря старые фильмы, я всегда удивлялась, почему в качестве наказания использовалось хождение по доске (прим. пер.: Хождение по доске одна из изощренных пыток пиратов XVI–XVIII века. Пленника со связанными руками и завязанными глазами ставили на доску, перекинутую с борта в море. Рано или поздно несчастный падал в воду и в зависимости от ситуации его могли вытащить на палубу или утопить). Да, тебя могут съесть акулы или утопить, а может, ты подружишься с морскими млекопитающими и проживешь благополучную жизнь. Но когда я была маленькой, я не понимала страха, связанного с этим наказанием, до сегодняшнего дня.
Когда я еду в лифте со списком основных правил в сумочке, мне кажется, что я иду по этой доске.
Вчера я явилась на работу не зная чего ожидать. Я хотела посмотреть, как поведет себя Рэт, а потом уже действовать. Но когда увидела, как отстраненно он себя ведет, то сразу поняла, что примириться с тем, что у нас было, невозможно. Если бы он был готов к разговору, он бы так и сделал. Но вместо этого, он вытолкал меня за дверь со списком дел за пределами офиса, а потом сказал, что отпустит меня.
Это стало гвоздем в крышку гроба.
Так что, поднимаясь в лифте, я не ожидаю ничего особенного, кроме сильной душевной боли и хладнокровного босса.
Смирившись с новой жизнью, я прислоняюсь к стенке лифта и смотрю на циферблат, пока цифра не доходят до восемьдесят восьмого, после чего кабина замедляет ход и открываются двери. Опустив голову, я вхожу в пустой офис и на что-то натыкаюсь.
— Вот черт, — говорю я и ловя предмет, пока он не упал на пол.
Это мольберт с плакатом. Что это, черт возьми, такое? Поставив мольберт, я бросаю быстрый взгляд на фотографию ребенка, а затем замечаю несколько предложений под ней.
На снимке изображен мальчик в мешковатых джинсах и с короткой стрижкой. У него не хватает нескольких зубов, но он совершенно этого не стесняется, несмотря на многочисленные пробелы в улыбке. Я приглядываюсь, лицо очень знакомое, и тут понимаю, что это Рэт.
Что за чертовщина происходит?
Я смотрю мимо мольберта и дальше, где вижу
