Грай изумлённо развёл руками, было видно огромное облегчение, которое он испытал.
– Они будут в шоке, когда узнают, что после обычного гипер-прыжка объявились на семнадцать лет позже, чем планировали, – рассмеялся гобур.
– Ты лучше подумай о родственниках, которые только что сеансом прямой связи прощались с ними и видели, как они умирают, – улыбнулся Одиссей.
– Ох и ситуация, – покачал головой Бульдог.
– Всё это не объясняет, – настойчиво сказала дотошная Миелла, – Почему ты появился не в пустом пространстве, а на своём корабле.
– Я же был в безвременье. Просто дошёл пешком до «Мусорога», ну, вернее, допрыгал. Это заняло бы много времени, если бы там вообще было время. А так, понятия не имею, сколько прочесывал космос в поисках Зозули, не чувствуя усталости. Но в итоге нашёл и вернулся сюда.
– Тут-то на тебя и свалились усталость и слабость, – с сочувствием произнёс Грай. – Прости, дружище, что пытаем тебя и не даём отдохнуть. Но мы тут уже почти смирились с твоей гибелью, а ты взял и воскрес из мёртвых! Понимаешь ли, нам хочется разобраться и понять… Ну и насладиться моментом.
«Воскрес из мёртвых». Ана смотрела на Одиссея тихо и внимательно, исподлобья, её глаза блестели из-под локонов, неровно облегавших лицо. На этих словах гобура взгляд девушки едва заметно потеплел, а губы сжались, но, конечно, она промолчала. Одиссей смотрел на неё в ответ с усталой радостью.
– В истории моей планеты тоже есть подобный случай, – задумчиво сказала Миелла. – В эпоху восстановления Великой сети наш мир входил в состав Основателей. И в нашей системе, как и в нескольких других, проводились эксперименты по совмещению пространства, которые брали технологии древней сети и пытались запустить её заново. Из этих попыток и родились современные звездные врата, но поначалу всё шло вовсе не гладко. Были и сбои, и техногенные катастрофы. Однако крупнейшую катастрофу удалось предотвратить, потому что с нашими учёными связались висай. Прислали предупреждение, где говорилось, что они видят, как мастера проявили осторожность и избежали коллапса центрального узла врат. Что-то вроде того.
Одиссей с едва заметной улыбкой смотрел на кошку, вытянутое восьминогое тело которой оплетало спираль и задумчиво подрагивало в такт её эмоциям и словам. Глаза человека затуманились, лицо дрогнуло.
– Что? – спросил чуткий Фазиль. – Что такое?
– В ассамблее славы есть мемориал об этом, я там была в детстве на экскурсии, но вообще уже не помню, – рассмеялась Миелла, которая смотрела в инфопоток своего нейра, и не увидела лица Одиссея. – Вот, сейчас проверила: в скульптурном комплексе Основателей даже стоит статуя безымянной пророчицы висай.
– Не безымянной, – хрипло произнёс Фокс. – Её звали Джанни Фло.
В зале повисла тишина. Кошка уставилась на человека, пытаясь понять сказанное. Ана открыла рот, её глаза округлились, а волосы просветлели светло-фиолетовым изумлением.
– Не знал, что ранцеллы одни из создателей врат, – хмыкнул Бульдог, который ещё не понял. – Вы кажетесь, такими изнеженными. А гляди-ка.
– А я не знал, что её раса зовётся «ранцеллы», – улыбнулся Одиссей, вытирая глаза.
– Что? – напряжённо сказала Миелла, привстав на восьми лапах и выгнув спину. – Ты хочешь сказать… это моя система была там? Мой мир и расу стёрло искажение? Нас… спасли вы с Бульдогом?!
– Мы с Джанни, и с Граем, и с Гаммой, с Чернушкой, с научной группой, с гарранцами, с умпом и с тобой, – тихо ответил Одиссей. – И даже с президентом Сатори. Потому что именно он в конечном итоге отдал мне бомбу, которая аннигилировала центральный узел и разомкнула темпоральную петлю. Альтернативная реальность перестала существовать.
Он не сказал, что может быть, именно в этот момент и было выбрано и определено, какой из вариантов событий воплотился в реальность, а какой остался лишь призрачной темпоральной петлёй, замкнутой в себя.
В ангаре царила потрясённая тишина.
– Но почему Сатори это сделал? – внезапно спросил Бульдог, справляясь с эмоциями. Кажется, он хотел сбить градус шока и отвлечь всех простым и понятным вопросом, приземлённым, как его собственная натура.
– Может, потому что на самом деле он понял, что истинное величие возможно лишь для тех, кто посвятил жизнь всеобщему благу, а не благу отдельной группы людей, – пожал плечами Одиссей.
В голове зашумело, человек задрожал от слабости, побледнел, откинувшись назад и закрыл глаза.
– Бедняга, – сочувственно сказал Грай.
– Всё, хватит! – резко прервала его Миелла. – У него больше нет сил!
Одиссей повис в своём скафандре, какое счастье, что он держал его измученное тело. У детектива и правда почти не осталось сил, ему нужно было спать и лечиться, это понимали все, даже грубый и бесчувственный Бульдог.
– Поправляйся и спи, Одиссей Фокс. Я очень рада, что с тобой встретилась. Я… как странно.
Кошку всю тряхнуло, по её гибкому телу прошла сильная, нервная дрожь.
– Моей планеты, моих родителей, меня бы не было, если бы не ваше путешествие во врата.
Она спрыгнула со спирали, метнулась к человеку и на мгновение прижалась к его руке, пушистый лоб вжался в ослабевшую ладонь. Секунда, и кошка скакнула обратно, её шерсть сгладилась, а спираль поплыла к выходу.
– Будь счастлив, человек без апгрейдов, – шепнула Миелла.
– Ну, бывай, в самом деле, – смущённо кивнул Грай, глаза которого подозрительно заблестели, неловко развернулся и пошёл к выходу.
– А я побегу получать гонорар и считать наши долги, – тут же засуетился Фазиль.
– Давно пора! – сварливо заявила Бекки. – А то привели кучу народу, они тут натоптали, надышали, а нам уби… ай!
Трайбер крепко схватил её за перекладину и молча покатил прочь.
Ана молча взяла Одиссея за руку, такая маленькая по сравнению с мужчиной в десяти скафандрах, и повела в свою комнату. Скафандр топал за Фокса, у которого не было сил.
– Раздевайся и ложись.
Ана открыла свою капсулу, которая была одновременно космическим центром, поддерживающим медицинским блоком и идеальной кроватью будущего. Одиссею было не до стеснений и не до споров. Скафандр послушно стёк под ноги, человек с трудом снял с себя одежду и лёг в мягкое ложе, которое медленно подстроилось и обхватило его сверху-донизу.
Он закрыл глаза, почти провалившись в сон, но вдруг ощутил Ану. Она подошла и прижалась к его груди, уткнулась носом и щекой.
– Глупый, – прошептала девушка. – Какой же ты глупый.
– Знаю, – сказал Фокс.
– Ты нашёл «Мусорог» и выбрал место и время возвращения. Но я пятнадцать часов плакала по тебе. Почему ты не пришёл раньше?
– Раньше было невозможно, – пробормотал Фокс. – Аномалия распадалась и пространство распрямлялось эти пятнадцать часов. Я вышел в самый первый момент, который был.
