— Комплект оснастки купил! Буду стреляные гильзы заряжать. Все никак не мог собраться — привык к фабричным, хотя давно хотел освоить релодинг. Представляешь, последний комплект у Милы взял! За один час все скупили, а было их, как она говорит, пятнадцать комплектов! Ну и гильз латунных, пороха да капсюлей, дроби побольше, сейчас со свинцом, как мне представляется, туго будет…
Даже он панику поднимает! Подсознательно, но поддается. А я не поднимаю?
Я вообще Кастета убью!
Опять его дела! Где, интересно, наш комплект? Тоже к фабричному привыкли? Это уже не шутки, это вам не штанишки заштопать! Паразит! Просвистели, последний комплект ушел из-под носа. Зубами будет закатывать, ими же и картечь откусывать от прутка. Так, все фирменные патроны срочно нужно зажать…
Как же медленно двигается этот проклятый огромный Переключатель, как же больно, когда с тебя трением срывает ржавчину лени, разболтанности, косности, наивной всеблагости и глупой мечтательности!
Яростным вихрем влетев внутрь «Оружейника», я с порога позорно заблажил:
— Мила! Как же ж так!!!
— Ой, таки не надо обмороков у кассовой зоны, это запрещено, — всплеснула руками хозяйка. — Мила через эти страсти точно сляжет в больничку, я их боюсь! Сережа… Я всегда считала, что капля благородной еврейской крови в тебе есть, — как же жестоко я ошибалась, мне буквально больно и грустно!
— Мила, что, все комплекты проданы?!
— А ожидалось-таки другое? Ожидалось множество дураков и волшебный сундучок? Нет, конечно же таковые есть, но они всегда приходят позже всех. Побудь тут еще несколько минут, и ты их тоже увидишь всем комплектом! Чаю будешь?
— Какой, трахома, чай! — вскричал я. — Я убью Лунева, вот на его могилке и попью!
— Подумайте, какие страсти, какой Шекспир! Такой театр нам не нужен, Мила спасет твои кадры, которые никак не решают все. Уже успокойся, у умной девушки один комплект всегда захован для тех, кого любит она и кто любит-таки Милу. Так что забирай свои железки, не торгуясь, и вали на свои подвиги, не хочу знакомить тебя с остальными странными — что подумают люди о группе сталкеров?
Послушавшись, я засунул покупку поглубже, за пазуху: самому стыдно. Так и вышел.
Все, достаточно с меня новых реалий, нужно окунуться в привычную работу — иначе просто свихнусь. На месте былой ржавчины зияли кровоточащие раны, пусть зарастут. Хоть чуть-чуть.
Уже через сорок минут я, загрузив в машину среди прочего второй наш ПКМ, выгнал «хайлюкс» на трассу и покатил в сторону Дальнего, где меня дожидались ребята.
Операция по эвакуации «потеряшек» заняла не один день, а два.
Все прошло, на удивление, гладко и без авиации. Правда, на месте задержались: местный проводник выводил их к точке встречи дольше планируемого времени. Семья в плохом состоянии — банально голодные. Трое маленьких детей. Поэтому я принял решение тормознуться на Дальнем Посту: покормили людей горячим, а там и ночь настала. Решили не ехать — смысла нет: все службы в отбое, столовая закрыта, — поэтому остались в поселке. Семья — корейцы из Павлодара, граждане Казахстана, вывезенные с пакистанских земель. Теперь будут подданные Русского Союза.
В поселке тоже все менялось, «ржавчины» в головах почти незаметно — неизбежное просветление происходит стремительно. У мастеров-обувщиков куча заказов, к ним постоянно приезжают люди, понимающие, что просто так теперь со склада ничего «фабричного» не получишь.
Климова Юлия Павловна, директор школы и вообще наш начобр, уже поменяла учебные планы, подвинула предметы, сократив часы, и кардинально увеличила стажировки по прикладным дисциплинам: папы и мамы резко захотели прикрепить своих чад к конкретно рукастым мастерам. Паша говорит, что уже через пару дней тут будет пять учеников. И так по всем отраслям.
Приехав в замок и сдав измотанных «потеряшек» по инстанции, мы с головой окунулись в новую атмосферу. Она потрясала воображение.
Этого не сделает никто. Невозможно все учесть — никакие Штабы не спасут, никакой плановый отдел. Для того чтобы после работы Переключателя запустить сложный механизм работы анклава в условиях полного самообеспечения, требуется, как выяснилось, не План, а своеобразный «рыночный механизм нехватки». Если дать ему волю, то все выявляется очень быстро, а меры по буферизации последствий принимаются сами собой. Идет автокатализ идей и путей решения.
Первые итоги мы узнавали, сидя в «Гаване», а рассказывал новости Женя Дугин.
Что-то и сами прочувствовали, сразу же, еще и умоститься не успели.
Кофе вырос в цене в три раза — хозяйка уверенно говорит, что, если канал не откроется в оговоренное время, цена напитка вырастет на порядок. А вот чай почти не подорожал. Понятно, последний есть у франков, а торговля с ними возобновилась. Межправительственные отношения еще мутные, что Сотников относит на счет внутренних метаний соседей, а торгаши не спят: у них свои резоны и своя правда. Но теперь и наши в Медовом решили организовать чайные плантации краснодарских сортов — там микроклимат вполне подходящий, много солнца и мало ветров. Египтяне уже включили «кофейный вопрос» в план экстренных задач.
Наиболее мощный импульс в системе «запрос — отклик» прошел именно от пищепрома, причем частного. Действительно, чего сложного и трудоемкого при нашем райском климате высадить, например все мыслимые виды специй? Сколько нужно того розмарина? Причем проблему вполне может решить сама хозяйка заведения, посадив требуемое на заднем дворе кафетерия. Но этого никто не делал: зачем? Укроп, петрушка, кинза — это привычно и понятно, их можно упихать в банки с соленьями, накидать в традиционные супы. Глубины запроса просто не было — повара в точках общепита сами найдут и кинут, сколько нужно. Никто друг другу не мог объяснить дикого: почему, выращивая дыни, анклав до сих пор не имеет арбузов?
Спрос на полиэтиленовую пленку для теплиц ураганный — хорошо, что запас ее велик, а Сотников распорядился выдавать всем желающим. Теперь, смотрю я, ничто никого не пугает — и черный перец готовы выращивать, и кайенский.
Уже три семьи подсуетились, получили лицензию на производство вин. Немцы срочно развивают реактивные скорости в производстве оливкового масла. Народ осаждает агрономов. Те молодцы: семенной фонд собран обширный. Вот только до сей поры он был невостребован — так, имелись опытные посадки в теплицах Кордона, да еще несколько семей энтузиастов робко пробовали сажать непривычное. Но настоящего спроса не было — теперь он возникал взрывным порядком.
У стеклодува тоже аншлаг, но теперь посуда никому не нужна: возник бешеный спрос на стеклянные бутыли, сосуды без всяких изысков и любой степени мутности стекла, желательно с широким горлом и желательно двадцатилитровые. Скленарж, хоть и работает с сыном, тоже берет себе помощников, сразу двух: мастерскую намерены расширить до уровня цеха — уже точно ясно, что чеха будут переселять в район мехзавода, ибо места возле кузни просто не хватит. Сам же он намерен полностью уйти в сложное производство ламп накаливания и простых радиоламп. Чех давно мне говорил, что тема его интересует. Аз грешен, не поверил. Тогда Якуб показал мне распечатки работ энтузиастов этой темы с «той» Земли. Есть такое течение у неспокойных — изготовление указанного на дому, с примитивными технологиями начала прошлого века. Уверен, что и у него получится.
