помог, карр.
— Из какой дыры они приехали: не знают про духов и магию? — спросил в пустоту Сэм и пошел проверять напавшего на него.
— Тысячи лет они жили мифами. И представь: в один день они увидели человека с говорящим вороном и кидающего молнии. Миф ожил, и что теперь думать им? — прокаркал ворон.
— Да ты философ, — произнес Сэм и перевернул обугленное тело на спину.
Это был мужчина может на пару лет старше самого Сэма. Худощавый с чистыми ухоженными волосами и тонкими чертами лица. Под лохмотьями скрывалась добротная броня, а ноги были обуты в хорошие ботинки со шнуровкой. Сэм осмотрел руки нападавшего и увидел въевшиеся чернильные пятна на подушках пальцев. К счастью парень дышал и собирался очухиваться.
— Лапки графини Уинберри? Карр, — спросил ворон.
— Сейчас узнаем, — пожал плечами Сэм и похлопал незадачливого убийцу по щекам.
— А-а, госпожа вы так прекрасны! — произнес парень и не ожидавший таких слов Сэм со всех сил хлопнул парня по щеке. Тот вздрогнул, поднялся и простонал: боль-льно.
— Ты тоже не перышком меня щекотал, — произнес Сэм и ударил парня кулаком по левой щеке.
— Что вам… тебе от меня нужно, — спросил парень.
— Как тебя идиота зовут? И зачем ты напал на меня? — спросил Сэм.
— Я сын рыцаря Лестрейнжа…
— Так ты и не рыцарь, — показательно удивился Сэм, на что парень красноречиво покраснел.
— Графиня Уинберри обещала посвятить меня в рыцари, если я накажу тебя, — пафосно произнес парень и согнулся от удара в солнечное плетение.
— Графиня рассказала ведь тебе какое я чудовище? — спросил Сэм, и парень утвердительно покачал головой. Охотник вздохнул и медленно проговорил: значит мотай на ус, парень. Еще раз подойдешь ко мне. Вспорю тебе живот, засыплю тебе туда целую пинту жучков и снова зашью. Без обезболивающих, но со специальными зельями, чтобы ты еще недельку помучился, чувствуя, как они выгрызают внутренности.
Парень побледнел и отчаянно затрясся, а потом внезапно часто-часто запричитал:
— Я больше не буду, честно. Простите меня мистер Уорес. Я больше не буду…
Сэм отвесил парню пощечину, чтобы привести того в чувство, а потом приказал:
— Беги из этого города. А если увижу тебя снова…
Парень вскочил на ноги и, не оглядываясь побежал прочь. Сэм посмотрел на него, но тут же перевел взгляд на противоположный конец улицы — к счастью, ничего подозрительного там не происходило.
С неба полил дождь. По-весеннему запахло сыростью и пробуждающейся природой. Сэму пришлось прятаться от холодных капель под одной из крыш, которая была достаточно длинной, чтобы не прижиматься к стене. Сэм вздохнул и от нечего делать спросил у ворона:
— Так что там с шахтой?
— Да ничего, карр. Просто отвлекал наемников — подумал ты догадаешься и сплетешь что-нибудь, пока они все внимание обратили на меня, карр, — ответил дух: а вспомнил: сегодня утром Гвайд заступил в должность мэра: слышал скандал, когда пролетал мимо.
— Это может стать проблемой, — сказал Сэм и поежился.
— Да, карр, сейчас бы в Лондон. Там такие жирные голуби, — мечтательно прокаркал ворон.
— Ты не ешь голубей, а если ешь, то все равно повод так себе, — произнес Сэм.
— А какие там девочки? Карр.
— Там Юри и этого достаточно, — улыбнулся Сэм.
— Эх нет в тебе авантюризма, — каркнул ворон.
— Зато в тебе его — на двоих достаточно. Я более практичен. Иду к своей цели, ну и смотрю, чтобы было что покушать, — произнес Сэм.
— К цели он идет, — проворчал ворон: а напомни мне: кто носится по городу и всем помогает. Решил примерить белый плащ? Со мной он тебе не идет. Да и нельзя помочь всем.
— Сорок соверенов на дороге не валяются, — возразил Сэм: А Том когда-нибудь станет хорошим артефактором, чья помощь в будущем мне еще пригодится.
— Сделаю вид, что поверил тебе на слово, карр, — прокаркал ворон.
Их беседу прервал скрип не смазанных колес на карете, которая должна была отвезти молодоженов в таверну. Её прибытие означало то, что церемония должна скоро завершиться, и Сэм решил проверить транспорт на предмет засады.
Ему пришлось с усилием открывать старую деревянную дверь, доски которой рассохлись от сырости повисшей в воздухе. Изнутри Сэму в нос ударили запах пыли и застарелого пота, из-за чего он чихнул, и ему вторили лошади. Внутри она была оббита старыми тряпками, бывшими некогда чистыми отрезами тканями. Дождливая хмарь еле-еле освещала внутреннее убранство сквозь мутное, явно дешевое, стекло. У передней и задней стенок стояли лавки сколоченные из грубых досок, на которых похоже лежали пуховые подушки.
Сэм не сильно прикрыл дверцу кареты — её еще придется открывать, когда придут молодожены и заглянул вперед кареты, где на козлах сидел возница — самый заурядный тип, от которого разило дикой смесью пота, дешевой выпивки и чеснока. Сэм для успокоения совести перешел на магическое зрение, но не заметил ничего подозрительного, поэтому, удовлетворенно кивнув, принялся ждать молодоженов у кареты.
Элизабет Том вынес из здания храма на руках. Молодая пара счастливо улыбалась. А парень несколько раз останавливался, чтобы поцеловать невесту. Что-то внутри Сэма шевельнулось, мечтательно предположив, что он не будь таким идиотом, возможно сейчас, нес бы Амелию к карете. Но он тут же отмел эту картинку: его банально не пустили бы даже на порог церкви. А Амелия, пожалуй, худшая пара для него. То ли дело Юри.
Несмотря на размышления, Сэм вовремя открыл молодоженам дверь кареты. Томасу пришлось изрядно повозиться: отпускать невесту он не хотел, а ступени у видавшего виды средства передвижения были такими же неудобными, как и старыми. Охотнику пришлось подставить свою руку под спину Тома, когда того качнуло назад.
Захлопнув дверь, Сэм внимательно осмотрел улицу — скорее уже по привычке, чем от необходимости, и запрыгнул на козлы. Там он постарался с удобством расположиться в самом углу, где амбре от возницы было хоть как-то переносимым. «В таверну „Веселый Роджер“», — скомандовал Сэм, и возница, сплюнув на землю, поехал.
Трястись на козлах было еще тем удовольствием: Сэм и не подозревал, что на дороге настолько много кочек. Пару раз он едва не вывалился на дорогу, но вовремя успевал схватиться за сиденье. Возницу, кажется, кочки не волновали вообще: он ловко управлял двойкой лошадей и крепко держался на сиденье, и лишь его туловище иногда резко наклонялось в ту или иную сторону.
Несмотря на все неудобства, испытанные Сэмом, вскоре они оказались у таверны. Когда карета остановилась, возница требовательно посмотрел на Сэма, и тому пришлось оплачивать проезд. Он протянул пять дублонов и лихо спрыгнул на землю. Тело, встретившись с твердой землей,
