– А как же ты объясняешь разрушение престолов? – вопросил Шанди.
– Ответный ход Лит’риэйна и Олибино, сир? Или опоздавшая контратака? Будь все четыре престола разрушены чуть раньше, официального восхождения на трон не вышло бы. Вся церемония теряла свой смысл. – Помолчав, он выдавил:
– Это соответствует известным нам фактам!
– Действительно. Но что скажете вы, доктор Сагорн?
Етун с сожалением покачал головой:
– Это лишь искаженное толкование нескольких фактов, сир. Еще с ученических времен Акопуло привык делить факты на нужные и бесполезные, опрометчиво выбрасывая последние за кажущейся ненадобностью… Сдается мне, он ничему не научился с тех пор. Последние дошедшие до нас известия о смотрителях включают Лит’риэйна, натравливающего своих драконов на войска Олибино. Они готовы были перерезать друг другу глотки! И теперь мы рассматриваем их в качестве союзников?
Ило заметил, что король Рэп явно наслаждается этой перебранкой. В более удачных обстоятельствах он и сам был бы не прочь понаблюдать за битвой умов и остроумия, этим маленьким состязанием ученых, с его антуражем острых перьев, чернильных луж и кучей разорванных в клочья гипотез.
Акопуло уже растерял большую часть своего высокоученого спокойствия. Его лицо налилось кровью, а седины топорщились, почти как спутанная шапка волос Рэпа.
– Это ваше единственное замечание?
– Это лишь наименьшее из них. Приняв как данность, что Четверо часто находятся в ссоре, ты не смог объяснить, почему их нынешние раздоры оказались столь значительны, что перевесили все остальные за три прошедшие тысячелетия, – не забывай, что они даже потребовали разрушения Ротонды! Ты не сумел вскрыть смысл прорицаний и предупреждений, произнесенных там дварфом. И ты никак не объяснил появление здесь короля Рэпа, хотя путь сюда из Краснегара ох как неблизок. И еще, ты вовсе не прокомментировал достоверно известное нам явление пикса его величеству после тысячи лет затворничества! – Сагорн откинулся на спинку кресла, всецело удовлетворенный своей отповедью.
Фавн качнулся вперед.
– Явление пикса? – Он уперся взглядом в Шанди.
Забери Зло проклятую лужу! Герцогство Ило неумолимо обращалось в пар. Он должен был хватать, что дают, и не позволять себе распаляться эротическими грезами. Эшиала склонилась над ребенком, встрепенувшимся во сне. Отблеск свечей на ее лице был способен довести до умопомешательства любого мужчину… Но как бы она ни была прекрасна, несколько минут физического наслаждения где-то на лужайке едва ли стоили герцогства. Теперь она стала императрицей, но пока это только титул. Кто скажет, что может произойти с ними до поры цветения нарциссов?
Эигейз в свою очередь тоже наблюдала за Эшиалой. Милая тетушка, должно быть, еще ни разу в жизни не сдерживалась так долго, храня молчание!
Остальные слушали императора. Ампили в восторге: раскрываются все секреты. Акопуло, кажется, до сих пор горюет, что не выдержал экзамена на проницательность. Хардграа должен обдумывать, от какой еще опасности ему следует уберечь Шанди. А скрюченный проконсул Ионфо… пристально смотрит на Ило. Сигнифер быстро отвел взгляд.
Рассказ кончился.
– Так я пришел к выводу, что это ваш сын, – сказал император в заключение. – Кажется, мне следует принести извинения, но, разумеется, от меня лично ничего не зависело.
– Ты и впрямь видел Гэта, – мрачно проронил фавн. – И он видел тебя! Может быть, даже той самой ночью, но уже не важно, так это или нет. Ему было короткое видение солдата в имперской форме; сначала мы не догадались, что это ты, иначе я приехал бы раньше. Надо было торопиться – меня же предупреждали заранее, что конец тысячелетия чреват бедой.
– Кто предупредил? – озабоченно переспросил Шанди.
– Бог, – сказал фавн, с некоторым удивлением в голосе. – Решив, что до конца тысячелетия еще много времени, я слишком буквально воспринял названную дату. Плюс-минус год-другой… Когда, кстати, началась Война Пяти Колдунов?
– Где-то в двухтысячном, – неуверенно прошептал Акопуло.
– В день праздника Исцеления, в 2003 году, Улиен’квит бежал из столицы, – ехидно промолвил Сагорн. – Вы правы, ваше величество. Год-два в ту или другую сторону не имеют значения.
– Но тысячелетие само по себе что-то значит! – воскликнул фавн. – Пиксы пропали с глаз в процессе Войны Пяти Колдунов. Теперь, тысячу лет спустя, пикс явился его величеству. Кажется, это как-то стыкуется меж собой, не находите? Каждый волшебник, начиная со смотрителей, куда-то подевался из Империи – на своем пути я нигде не встречал никаких признаков использования магии. Я чувствую, что над всем миром нависло какое-то ужасное зло. Предупреждения Чародея Распнекса о хаосе и о падении Свода… они тоже вполне подходят сюда, хоть я и далек от того, чтобы доверять дварфу. Любому дварфу.
Сагорн и Акопуло насупились, переглянулись – и насупились еще больше, найдя друг в друге подтверждение своим догадкам.
– Именно дварф возвел его величество на престол сегодня, – тихо проговорил етун. Акопуло кивнул.
– Но, разумеется, из всех прочих нам стоит доверять исключительно смотрителю…
– Нет! – рявкнул Рэп. – Распнекс – последний из всех, кому мы можем довериться. По дороге сюда я почувствовал… – Голос короля затих, и настала тишина. Он пристально смотрел на ноги Ило.
Остальные подождали, после чего стали перебрасываться недоуменными, озадаченными взглядами. Ило опустил голову и хорошенько рассмотрел свои сандалии. С ними все было в порядке. Одного размера, одна левая – другая правая. Он перевел взор на фавна, но тот медленно бороздил взглядом доски пола.
Что он, с ума сошел, что ли? Такое напряжение, бледность…
Храните нас. Боги! Он видит что-то сквозь пол!
И тогда Рэп заговорил, очень тихо:
– Отойдите от двери, центурион. Не вытаскивайте меча. Ничего хорошего из этого не получится. Хардграа хватился было за рукоять, но затем с неохотой шагнул в сторону.
– Рэп? – тихонько воззвал Шанди, поднимаясь с подлокотника. – Рэп, что происходит?
– Сейчас у нас будет гость, – хрипло ответил волшебник. – Я не единственный, кто питает слабость к драматическим эффектам, Сагорн.
Лестница даже не скрипнула.
Етун поднялся со стула: высокий, седовласый и мрачный, как туча.
– Кто?
– Чародей Распнекс.
Еле слышно пискнув, дверь отворилась.
4
Чародей застыл в дверном проеме, разглядывая императора. Даже на таком расстоянии ему пришлось запрокинуть голову, чтобы их взгляды смогли встретиться. Он был вполовину ниже Сагорна, но зато вдвое шире его; Хардграа не мог сравниться с ним ни в плечах, ни в груди. Волосы и борода дварфа всклокочены. Лицо шершавое, как серый камень, пострадавший от ветров и дождей; морщины походили на трещины. На нем была одежда неопределенно-серого цвета.
