я получил хорошие документы, я вернулся обратно в Москву.
В Москве, в начале европейской войны, вместе с группой товарищей попытался воссоздать организацию, проработал около полугода, был арестован… и выслан обратно в Нарымский край…
В Нарымском крае я прожил до 1916 года, когда был взят в царскую армию солдатом. Нарымские ссыльные, которых призвали в армию, обсудили, идти ли в армию или скрыться… Постановили идти в армию, с тем чтобы вести в ней агитацию против войны. В Нарыме был намечен комитет нашей будущей военной организации; я вошел в этот комитет. Немедленно по прибытии в Томск мы связались с местной организацией. На полученные из Москвы деньги и помощь мобилизованным ссыльным поставили в Томске подпольную типографию и приступили к работе… Во время Февральской революции я входил в исполком солдатских депутатов. В августе уехал в Москву, где по предложению Московского комитета и областного бюро центральной области образовал партийное книгоиздательство „Волна“». Смирнов заключал: «В общей сложности я в тюрьме просидел что-то около 6 лет, ни одной ссылки до конца не досидел, а в ссылках пробыл около 4 лет».[182]
Сегодня мы знаем, что в драматической судьбе одного из видных политических деятелей большевистской партии, героя гражданской войны И. Н. Смирнова эти результативные подсчеты оказались неточными и преждевременными. 1 января 1933 года он был арестован, и это пребывание в тюрьме стало для него последним. В обвинительном заключении выездной сессии Военной коллегии Верховного суда СССР в Ленинграде, проходившей 15―16 января 1935 года, ему инкриминировалось «создание троцкистско-зиновьевского объединенного террористического центра». В формуле обвинения утверждалось, что Смирнов признал свое участие в объединенном центре троцкистско-зиновьевского блока, личную связь с Л. Д. Троцким, встречи за границей с его сыном Л. Седовым, но категорически отрицал свое участие в террористической деятельности.[183] Но это не спасло его, как и других, от жестоких пыток и расстрела.
Угрозами расправы над близкими Смирнову людьми, дочерью и женой, его заставили сделать такое признание. Их судили в Москве 19 августа 1936 года. Все подсудимые хорошо запомнили сценарий и отвечали точно так, как требовал прокурор. И только Иван Никитич Смирнов его нарушил. Как обещал следователю, он признал, что в 1932 году получил от Троцкого инструкцию о терроре, но, арестованный 1 января 1933 года и находясь с тех пор в тюрьме, никакой террористической деятельностью не занимался. По ходу суда Смирнов отрицал существование «центра» и опровергал показания Мрачковского, Зиновьева, Евдокимова, Дрейцера, Тер-Ваганяна, Каменева. На некоторые вопросы Смирнов вообще не отвечал. Вышинский потребовал расстрела всех обвиняемых. В ночь с 23 на 24 августа в два часа тридцать минут суд объявил приговор: всем подсудимым смертная казнь через расстрел.
По закону осужденные имели 72 часа для подачи жалобы с просьбой о помиловании. Однако уже утром 24 августа всех осужденных вывели на расстрел. Иван Никитич Смирнов шел по тюремному коридору спокойно и смело и перед расстрелом сказал: «Мы заслужили это за наше недостойное поведение на суде». Дочь Смирнова Ольга и жена Роза были арестованы и расстреляны в 1937 году. В свое время Смирнов настаивал на выполнении требования Ленина о смещении Сталина с должности генсека. Теперь Сталин рассчитался с ним сполна.
С тех пор прошло несколько десятков лет. Только в августе 1988 года пленум Верховного суда СССР отменил приговор в отношении безвинно осужденных. Пленум Верховного суда СССР удовлетворил протест Генерального прокурора СССР, дело прекратил, приговор отменил, в том числе и в отношении И. Н. Смирнова, за отсутствием в его действиях состава преступления.
О чем думал и передумал Иван Никитич Смирнов в свои последние тюремные дни? Среди разного, наверное, вспоминал и о Троцком, о работе в Реввоенсовете Республики в те незабываемые, огненные годы гражданской войны.
Его прислали в августе 1918 года из Москвы на волжскую станцию Свияжск по партийной мобилизации на Восточный, тогда самый главный фронт страны. Свияжск стал в ту пору местом организации сопротивления наступающим и захватившим Симбирск и Казань чехословацким легионерам и народоармейцам самарского Комуча. Тогда оборону Свияжска и подготовку наступления Красной Армии вершили многие, прибывшие туда: наркомвоенмор Л. Д. Троцкий, главком фронта И. И. Вацетис, командующий Волжской военной флотилией Ф. Ф. Раскольников, большевики с солидным революционным стажем С. И. Гусев и П. Г. Смидович и многие, многие другие.
«Я не помню точно, — вспоминала Лариса Рейснер, — какую официальную работу в штабе 5-й армии выполнял Иван Никитич Смирнов. Был ли он членом Реввоенсовета или одновременно заведовал еще Политотделом, но, вне всяких названий и рамок, он олицетворял революционную этику, был высшим моральным критерием, коммунистической совестью Свияжска.
Даже среди беспартийных солдатских масс и среди коммунистов, не знавших его раньше, сразу же была признана удивительная чистота и порядочность тов. Смирнова. Вряд ли он сам знал, как его боялись, как боялись показать трусость и слабость именно перед ним, перед человеком, который никогда и ни на кого не кричал, просто оставаясь самим собой, спокойным и мужественным. Никого так не уважали, как Ивана Никитича. Чувствовалось, что в худшую минуту именно он будет самым сильным и бесстрашным. С Троцким умереть в бою, выпустив последнюю пулю в упоении, ничего уже не понимая и не чувствуя ран, с Троцким — святая демагогия борьбы, слова и жесты, напоминающие лучшие страницы Великой французской революции. А с тов. Смирновым (так нам казалось тогда, так говорили между собой шепотом, лежа на полу вповалку, в холодные уже осенние ночи), с тов. Смирновым — ясное спокойствие у стенки, на допросе белых, в грязной яме тюрьмы. Да, так говорили о нем в Свияжске».[184]
6 сентября 1918 года в Свияжске стало известно о составе Реввоенсовета Республики. По предложению Троцкого в него вошли члены РВС Восточного фронта, находящиеся в Свияжске: И. И. Вацетис, П. А. Кобозев, К. А. Мехоношин, Ф. Ф. Раскольников, К. X. Данишевский, а также И. Н. Смирнов.
Смирнов был членом РВСР с 6 сентября 1918 года по 8 июля 1919 года. С 1 апреля 1919 года по 10 мая 1920 года Смирнов некоторое время был одновременно и членом РВС 5-й армии Восточного фронта Республики. Эта армия стала формироваться под Свияжском в августе 1918 года. Ей предстояло за время гражданской войны пройти путь от Волги до Тихого океана. От Свияжска в Сибирь пошел с ней И. Н. Смирнов. И хотя он не был командующим армией, но именно его в те двадцатые называли победителем Колчака.
В декабре 1918 года Смирнов вошел в состав Сибирского бюро ЦК РКП(б), созданного специально для руководства партийным подпольем в тылу Колчака. Вместе с Ф. И. Голощекиным он руководил связными, ответственными организаторами, действовавшими в то время на Урале и в
