это насторожило, и он на всякий случай сунул руку в карман плаща, где у него покоился пистолет. И в это время из другой комнаты он услышал слова, явно обращенные к нему:
— Вы опять пришли за книгами по йоге или вас эта тема уже не интересует?
И в следующее мгновение из комнаты вышел хозяин лавки Джереми Крипс.
— У вас в магазине есть видеокамера? — спросил Столетов, взглядом озирая верхние углы магазина, хотя ещё в первый свой приход не заметил там ничего подозрительного.
— Нет, на такие технические изыски у меня нет денег, — ответил Крипс и добавил: — Просто я давно ждал именно вас.
— В каком смысле? — всё так же стоя на пороге, спросил Столетов.
В глубине его сознания шевельнулись первые нехорошие предчувствия. Профессиональным чутьём он понял, что ситуация складывается нестандартная. Но какая именно, он пока ещё не понимал.
— Вам удобно вести разговор с порога или вы всё-таки пройдете? — внезапно спросил у гостя Крипс.
Всё так же держа руку в кармане, Столетов прошёл в глубь магазина. После чего хозяин предложил:
— Я советую вам снять плащ, а ваше оружие вы можете переложить в карман своего пиджака.
Тут уже у Столетова неприятно заныло в подреберье, что бывало у него крайне редко — только в минуты настоящей опасности. Но какую опасность мог представлять для него этот щуплый книжник, да ещё ничем не вооружённый, ликвидатор понять никак не мог. «В каком месте я прокололся?» — задал себе вполне закономерный вопрос Столетов, но ответа на него так и не нашёл. Во всяком случае, пока. А хозяин магазина продолжил свою речь:
— Поскольку беседа нам предстоит долгая, я предлагаю расположиться прямо здесь, тем более, что несколько дней назад именно в этом самом кресле сидел человек, представляющий то же самое учреждение, что и вы.
Произнеся это, Крипс указал рукой на кресло, стоявшее в углу возле журнального столика.
— Мы очень мило с ним беседовали и пили кофе, — сообщил далее Крипс. — Потом он ушёл выполнять одно задание, но, как я понял, оно закончилось провалом, в противном случае вы бы здесь сейчас не стояли. А ведь я предупреждал вашего коллегу опасаться двух ноябрьских дней — 2-го и 3-го. Но он меня, судя по всему, не послушался.
— О чём вы говорите — я вас не понимаю, — по-прежнему стоя на своём месте, произнёс Столетов, который продолжал мучительно размышлять, откуда этот человек может знать такие подробности.
— Давайте присядем и обо всём спокойно поговорим, — всё тем же бесстрастным тоном продолжал разговор Крипс. — А если вы чего-то опасаетесь, то можете положить ваш пистолет прямо перед собой на журнальный столик. Уверяю вас, отнимать его я не стану, поскольку никогда не держал такую штуковину в руках и даже не знаю, как с ней обращаться.
«Он издевается надо мной или здесь какая-то более тонкая игра?» — подумал Столетов и всё же принял предложение — снял с себя плащ и бросил его на спинку кресла, а пистолет переложил в карман пиджака. И только после этого опустился в кресло. То же самое сделал и Крипс, заняв место в кресле напротив, после чего он сообщил:
— Извините, кофе вам не предлагаю, поскольку уверен, что перед приходом сюда вы наверняка уже выпили две положенные чашечки, чтобы привести в норму ваше артериальное давление. Третья чашка будет уже лишней, учитывая вашу заботу о собственном здоровье.
«Чёрт возьми, откуда он это знает? — продолжал удивляться Столетов. — Я ведь действительно по дороге сюда заехал в кафетерий на Таунсхенд роуд и выпил две чашки кофе. Он что — провидец?».
Однако внешне Столетов никак не обнаружил своего смятения и продолжал спокойно смотреть в глаза своему собеседнику. А тот возобновил свои экзерциссы:
— Поскольку вы продолжаете пристально смотреть мне в глаза и сохранять спокойствие, я лишний раз убеждаюсь, что в ваших школах навыку всегда и везде сохранять хладнокровие учат в первую очередь. Точно так же вёл себя и ваш коллега — полагаю, что уже покойный. Мне очень жаль, что я втянул его в это дело, но другого варианта у меня не было.
— О каком таком моём коллеге вы всё время говорите? — прервал, наконец, своё затянувшееся молчание Столетов.
— Я знал его как мистера Сиднея Хокса, а каково его настоящее имя мне неведомо, — ответил Крипс. — Но если вы здесь, да ещё и с пистолетом, то судьба его, как я понял, оказалась незавидной. Вас ведь прислали сюда, чтобы ликвидировать меня как соучастника мистера Хокса. И потому, как вы себя со мной повели, я понял, что вы не простой ликвидатор, вы — астроликвидатор.
— С чего вы это взяли? — продолжая сохранять невозмутимость, спросил Столетов.
— Я взял это из своих логических рассуждений. Мистер Хокс покинул Лондон утром 29 октября, а спустя пять дней в моей лавке уже объявились вы. Каким образом вы смогли так легко меня вычислить? Только одним способом — вы искали именно астролога. Видимо, мистер Хокс допустил ошибку и раскрыл противной стороне астральную подоплёку нашего дела. А дальше уже мне было легко вас разоблачить. Вы впервые объявились в моей лавке 3 ноября — видимо, присматривались ко мне. Вы могли бы ликвидировать меня в тот же день, но не сделали этого, хотя мы были одни и вам никто не мешал. Но вы пришли ко мне тогда даже без оружия. Почему я так решил? За всё время нашего первого разговора вы ни разу не опустили руку в карман своего плаща, как это было, например, сегодня. Спрашивается, почему вы в тот день были столь миролюбивы ко мне? Видимо, к тому времени вы уже успели установить даты моего рождения и составили мой гороскоп. Поэтому прекрасно знали, что этот день для меня благополучный. Для мистера Хокса он неблагополучный, а для меня наоборот.
— А если это просто случайность?
— В таком случае, почему вы пришли сюда повторно именно сегодня — не потому ли, что этот день, согласно моему гороскопу, для меня неудачный? А для вас, видимо, наоборот. Если бы я не занимался астрологией, я бы не обратил на это внимание, но я обратил. Поэтому ждал вас именно сегодня, поскольку следующие четыре дня у меня благополучные. А вам, как я понял, с вашей работой надо торопиться.
— Но если этот день для вас неблагополучный, то почему вы просто не сбежали отсюда, а остались дожидаться меня — где ваша астрологическая логика? — задал вполне разумный вопрос Столетов.
— Я ждал этого вопроса, — сказав это,
