когда ковал, — прошелестел голос.
“И правда”, - подумала девушка. Почему раньше она не задалась этим вопросом?
— Как остановить зиму? — еще раз спросила она.
— Меч остановит зиму, но боги получат меч. Зима не остановится. Пусть вскроет. Если умрет, его душа не перестанет меняться, но сбежит. Скажи ему. Есть варианты. Я вижу меч. Иногда кристалл. Иногда другое, но редко, редко…
— Что ещё? Что другое? — с надеждой спросила чародейка.
— Иногда я вижу, что ты правишь и сражаешься с зимой. Скажи, что если он умрет раньше, то и тебе некого будет охранять, и тогда он согласится, согласится…
Это стало последней каплей. В груди Кьяры заклокотала огненная ярость, и она закричала, не скрывая злости:
— Почему меня выкинули на улицу как котенка, как ненужную вещь?!
— Тебя не выкинули, не выкинули, — покачал головой безумец. — Вас было восемьдесят два. Спаслись лишь двое.
Таких как она была почти сотня. Почти сотня братьев и сестер.
— Кьяра, о чем вы говорите? — взволнованно спросил Эридан.
— Тебя создал не я, не я… — снова покачал головой Аманис. — Мефистофель так злился, когда я нашел способ не умирать и не платить долг, и все мои знания тут, тут… И я заключил с ним новый договор. Я дал ему формулу, но в обмен потребовал все творения себе.
— Он рассказывает про мое создание, — тихо ответила Кьяра, впившись взглядом в немигающий глаз.
— Мефистофель хитёр, хитёр, — продолжил волшебник, — но и я хитёр. Давно приструнил его инкуба, и тот спас что смог, что смог.
— Меня и кого ещё? — спросила тифлингесса.
— Зверушку, но он не понял, что спас двоих. Глупый, глупый. Был бы жив, если б понял.
— Эридан, он так много наговорил, — устало сказала девушка, повернувшись к белобрысому. — Я не верю ему, я не верю богам. Никому не верю.
Картина мира разлеталась перед ее глазами на множество разноцветных осколков. То, чему она следовала, что считала за благо, оказалось жестоким мелочным обманом, и что самое отвратительное, она сама стала инструментом этого обмана, послушным и податливым в своем неведении, и “награда” за это казалась ей жестокой насмешкой бессмертных существ.
— Я… Я тоже не знаю, чему верить, — растерянно ответил альбинос.
Он готовился к смерти, но к такому концу он был совсем не готов.
— Есть одно, что не ждут ни он, ни боги, но я не решусь… — сказала Кьяра.
— Ты о чем? Я ничего не понимаю… Кроме того, что я неизбежно стану… — Эридан осекся, стиснув зубы.
Склизкие путы щупалец отпустили их.
— Идите. Идите, — прошелестел Аманис. — Скажите Калару, что ему не понять мои записи. Пусть продаст душу Мефистофелю за интеллект, — и он вновь залился безумным смехом.
Кьяра и Эридан переглянулись, словно не веря, что он отпустил их.
— Идите! — голос волшебника превратился в ужасный звериный рев, а щупальца в ярости превратили один из алхимических аппаратов в крошево стекла и металла. — Или я разорву вас, разорву!
— Эридан, пошли отсюда, — сказала чародейка, потянув белобрысого за руку. Тот кивнул и попятился следом за ней к лестнице.
Беснующаяся гора искореженной плоти вдруг успокоилась. Волшебник повернул к ним умиротворенное лицо, сейчас почти похожее на человеческое.
— Скажите Дару, чтобы заходил иногда, — сказал он елейным голосом, а в следующее мгновение тифлингесса и эладрин оказались в пустой комнате.
Эридан огляделся, часто дыша от пережитого.
— Что-то случилось, Ваше Величество? — обеспокоено спросил Калар.
— Мы исчезали на несколько минут. Разве нет? — спросил у него король, но зеленоглазый ответил ему непонимающим взглядом.
— Арум?!
Жрец пожал плечами:
— Я ничего не увидел. А что было?
Альбинос переглянулся с Кьярой. Ту все еще била мелкая дрожь, но она постепенно приходила в себя.
— Простите, Калар, кажется, тут пусто, — выдавил из себя Эридан. — Здесь ничего нет, только магический фон.
Он положил руку на плечо тифлингессы и успокаивающе погладил, хотя сам нуждался в этом. Волшебник непонимающе посмотрел на Эридана, затем опустил глаза, словно что-то обдумывая.
— Лорд Калар, сколько времени потребуется, чтобы собрать материю хаоса для ритуала? — спросил альбинос, все так же поглаживая свою подругу.
Маг задумчиво пожал плечами:
— Несколько часов, может больше.
Альбинос кивнул и бросил распоряжение:
— Тогда приступайте, — и перевел взгляд на уже успокоившуюся девушку. — Пошли, тут нам больше делать нечего.
— Господин Арум, — сказал Селани жрецу, — задержитесь, мне потребуется ваша сила…
Оба Селани и Арум остались обследовать башню и собирать материю хаоса, а Кьяра и Эридан, обнявшись, спустились по лестнице на первый уровень. Они были уничтожены информацией, что получили, и оба не знали, что делать дальше.
[1] Кания — восьмой слой Преисподней, покрытая ледниками холодная пустыня
Глава 31. Серебряный звон
Кьяра спускалась, почти не глядя на ступени, опираясь на руку Эридана. Она узнала, кто ее создал, но это не принесло ей ни радости, ни удовлетворения. Лорду Преисподней не предъявишь счет за годы страданий, да и она должна была быть давно мертва. Аманис безумен, он мог верить в свои слова и скормить ей порцию кошмарных сказок… но сердце подсказывало, что насчет Эридана он не солгал, внутри от этого все похолодело. Его ждет не-жизнь в руках богов, она им в этом помогла и, судя по видениям безумца, еще поможет. “Так вот почему Кереска пробудила мою кровь”, - отрешенно думала тифлингесса, — “им нужен был почти вечный страж. Такую судьбу они мне уготовили ”. Ей стало страшно. Девушка не была согласна на участь, что уготовили им боги, Кьяра слишком ценила свободу, подаренную ей, чтобы снова оказаться в рабстве. Хаотично бегающие мысли замедлились, выстраиваясь в рациональную схему. Ей хотелось сделать что-то, чего не ожидали ни боги, ни Аманис, пойти наперекор судьбе и, возможно, хоть в чем-то спасти эльфа.
Они спустились на самый нижний уровень башни, король сказал несколько слов проводнику, тот покосился на эльфа утопленными в глазницах бусинками и повел по лабиринту переулков, прямо к временному жилищу. Они шли в полном молчании, каждый в своих мыслях. Сопроводив до лагеря, гитцерай вернул Эридану рукоять. Кьяра отрешенно наблюдала, как оружие нырнуло в привычную петельку на поясе альбиноса. Белобрысый протянул ей сверток с едой, отвлекая от раздумий. Она приняла его и машинально начала есть, не чувствуя вкуса. Эльф тоже попытался поесть, но сдался, отложив сверток в сторону.
— Кажется, я не смог выполнить твое желание, — грустно сказал он
— Да, но, наверное, это не важно, — откликнулась девушка.
— Я все равно почти ничего не понял, — Эридан попытался улыбнуться, улыбка получилась вымученной и быстро угасла. — Кроме того, что все лгут.
Кьяра
