Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 113
Черный конь налетел на жало, несомый беспощадной программной инерцией. Сила удара чуть не вытряхнула кости Тимура из его тела. Но в глазах еще двоилось, а Канеко уже двигался, уходил в сторону, поднимал копье вместе с насаженным на него скакуном. Он никогда не смог бы сделать этого в личине Хромого Кота, но аварийная аватара изначально задумывалась как более мощная, заточенная именно под прямые столкновения. По костям рук в позвоночник ударили молнии боли. В глазах потемнело, но Тимур вскинул черного, бьющегося демоном коня, всадника, доспехи — и вышвырнул их с моста.
Точнее, попытался. Еще до того, как скакун с отчаянным ржанием поднялся в воздух, черный самурай сорвался с обещающего стать ловушкой седла. Вой рассекаемого сталью воздуха — и Тимур каким-то первобытным инстинктом ушел с траектории удара. Глаза еще не видели, руки все еще дрожали от нечеловеческого напряжения, но он как-то нашел равновесие, как-то сумел подставить под меч гибкое древко копья.
И закаленная против самых жутких вирусов программа-дерево оказалась разрезана на два коротких осколка. Тимура отбросило назад. И вновь инстинкты взяли верх, заставив тело гибко затормозить. Замереть в низкой устойчивой стойке, поднять обрубки копья в защитную позицию.
Неко дышал судорожно, хрипло. Смаргивал пот, коротко сжимая веки, и глаза медленно обретали способность видеть. Напротив него стоял на другом конце моста черный самурай. Солнце блеснуло и погасло на лезвии длинного, обнаженного, точно душа воина, клинка.
«Ками великие. С кем я связался?»
Точно в ответ на немой вопрос дед Богдан опустил меч в низкое, выжидательное положение. Поднял свободную руку в жесте концентрации. Меж длинных пальцев был зажат тонкий длинный лист с начертанными на нем иероглифами. Вспыхнула, рассыпаясь, бумага. Дрогнул над ладонью ветер, формируясь в туго закрученную воздушную сферу.
Хриплый выдох. Удар не рукой, но волей — резкий, мощный, пробивающий насквозь. Воздушный таран, повинуясь бросившему его вперед разуму, устремился к цели.
С коротким выкриком скрестил Тимур обломки копья. Собрался, напрягся, закрылся. Представил перед собой символ щита.
Советник Канеко, при том что был абсурдно юн, по праву считался опытным бойцом. Хоть и предпочитал гибкость и скорость, он, не мучаясь ложной скромностью, относил себя к сетевым тяжеловесам. Тем более в этой аватаре.
Мальчишкой, тогда еще не нашумевшим в Паутине, доводилось ему выходить на дуэльную площадку с лучшими тактиками Академии. А позже, бунтовщиком со звонкой кличкой Неко, выдерживать отнюдь не тренировочные удары облаченных в полный блеск своей силы самураев.
Он вскрывал, точно консервные банки, вековые острова, средоточие власти творцов.
Он скрещивал силу свою с силой ками — и воля Железного Неко оказывалась на поверку не по зубам непостижимому их разуму.
И он действительно на сей раз знал, против кого выступает. У Тимура было время на подготовку.
Это не помогло.
Ничего в предыдущем опыте, в осторожном изучении коллег по совету не подготовило его к сырому, неприкрытому хаосу в атаке Ватари Богдана. Тайфун воздуха и пепла обрушился на защиту, на разум, на окружающий мир. Со стоном припал Тимур к деревянному настилу, как-то — сам не понимая как удерживая еще щиты. И сила медленно, неотвратимо потащила его прочь. Назад.
Шаг за шагом выдавливая со ставшего последним рубежом моста.
Тимур часто и хрипло дышал. Поднял голову, сквозь слипшиеся от пота волосы пытаясь рассмотреть, понять, вычислить, что же за силы обрушились на него. Вокруг, размывая щиты, бушевала стихия. В стоне воздуха мелькали и исчезали призрачные иероглифы. Сияющие перед внутренним взором знаки. Описывающие саму суть информационной реальности взламывающие коды.
Ему никак вовремя не разобраться в этом сумасшедшем программном хаосе. В отчаянии Тимур прижал ладонь к полированным доскам, запуская свою собственную заготовку.
Дерево под ногами пошло мягкой дрожью. Волной все нарастающей, все выше поднимающейся по мере того, как приближалась она к застывшему неумолимо Богдану. Деревянные планки с криком вышли из позиций, рассекли воздух смертоносными иглами щепок. Богдан увернулся от одной из них, рассек мечом вторую. И отскочил прочь от моста, отброшенный взбунтовавшейся под его ногами поверхностью.
Тайфун медленно сошел на нет, когда ослабло давление удерживающего его хозяина. Тимур медленно поднялся на ноги. Выпустил пеплом рассыпавшееся в руках древко.
Он был близок к отчаянию. Встроенная в мост защита была последним заслоном, приберегаемым для крайнего случая тузом в рукаве. И теперь стало до боли ясно, что этого недостаточно.
Дрогнула ревом вулкана земля впереди — советник Кохаку начал новый веер атак. Как будто Тимуру нужно было напоминание об отчаянности его положения.
Единственным вариантом оставалось разрушить мост. Но тогда дед Богдан присоединится к битве со свернувшимся кольцом водным змеем. Или, того хуже, патриарх Ватари попытается найти другой вход. Кто знает, что ожидать от него тогда?
Тимур вздохнул раз. Другой. Медленно выдохнул. Вся безграничная, непознаваемая вселенная сузилась, казалось, до застывшей у входа на мост черной фигуры. Зрение обострилось, мысли и движения наполнила звонкая легкость.
Путь долга лежал перед ним во всей своей кристальной, почти по-детски прозрачной ясности. Тимур совершенно четко знал, что должен сделать. Его задача — вывести из игры Ватари Богдана. С владыкой Вишневого союза Кими придется разобраться самой. Как творцу с творцом.
Чтобы достать деда Богдана, Тимуру, скорее всего, придется раскрыться. Дать старику цель, связать его на долю секунды необходимостью нанести удар. И умереть.
Что, впрочем, не имело ни малейшего значения.
Тимур не был самураем. Он никоим образом не был в любой момент готов к смерти. Не слишком задумывался о судьбе своей души после гибели тела. Не считал, что смерть физическая допустима по сравнению со смертью идеала.
Но, не в первый уже раз в бурной своей жизни, оказался полуварвар Неко в таком месте, где все его убеждения — или же отсутствие оных — потеряли всяческое значение. Важны были те, кто остался за спиной. Важна была каждая выигранная секунда. Важно было не промахнуться.
Канеко, ты болван. Только варвар мог годами топать по пути служения, сам того толком не осознавая. Но теперь уж иди до конца.
Цель, что вспыхнула вдруг над жизнью, не должна прерваться за неизбежным для любой жизни порогом. Быть может, цель эта окажется достаточно сильной, служение обретет необходимую гравитацию и притянет его, удержит после гибели тела, воплотит в сущность нового ками. Это, впрочем, было совсем необязательным. Лишь бы то необъяснимое, неуловимое, необъятное, что пронизывает сейчас насквозь и в то же время выходит за все доступные смертным пределы, продолжилось и вне того, что было Тимуру отмерено.
Называйте, как хотите: честь, идея, идеал. Полуварвар Неко был практичен. Для него все воплотилось в трех оставленных за спиной бесценных жизнях.
Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 113
